Джордж из вежливости рассмеялся.
Ребекка провела оставшуюся часть утра в яме вместе с Генри, наблюдая, как он, исполнившись терпения и надежды, соскребает грязь со своих находок. А потом она пошла в палатку проведать Джорджа.
– Привет! – сказала она.
– Привет! – пробурчал Джордж, не отрываясь от словаря.
– Ты в порядке?
– Не совсем, – ответил Джордж. – Ну теперь хотя бы ясно, за что ты его полюбила. – Тут он поднял глаза на Ребекку. – На твоем месте я бы тоже расстался с собой ради него.
– О, Джордж, я вовсе не собираюсь расставаться с тобой.
– Знаю, – вздохнул Джордж, – хоть мы и спали с тобой, да только никогда не были вместе.
Ребекке хотелось прикоснуться к его руке, но она очень испугалась – как он на это отреагирует.
– А вот бросить пить я пока не готов, – закючил он.
Недолго постояв с ним в нерешительности, она вышла из палатки.
Весь остаток дня Джордж изучал разные черепки и таблички. Ему частенько приходилось справляться в своих книжках – он держал их раскрытыми, заложив нужные страницы очищенными камешками. Профессор разносил каждые полчаса чашки с горячим чаем и диетическое печенье и между делом, заглядывая Джорджу через плечо, просматривал сделанные им переводы.
После чая профессор Петерсон поблагодарил Джорджа за скрупулезный подход к работе. А потом, ровно в три, он раздал каждому по небольшой порции вина – и они оторвались от работы. Джордж осушил свою порцию одним глотком. Профессор плеснул ему еще, сказав: «Ну все, Джордж, с тебя довольно!»
Ребекка с Генри переглянулись.
За стенами палатки небо мало-помалу темнело.
– Давненько не видывал я таких туч, – заметил профессор, приподняв полог палатки и выглянув наружу. – Будет знатная буря.
– Если пойдет дождь, яма завтра, пожалуй, превратится в болото? – предположила Ребекка.
– А может, и нет, – возразил профессор Петерсон. – На солнце все просыхает довольно быстро. И все же по различным соображениям я бы туда не полез… зато по тем же соображениям, положа руку на сердце, у меня есть все основания отправить вас троих на острова – проветриться.
– На острова – проветриться? – удивился Генри.
– А как же лотки? – спросил Джордж. – Тут же непочатый край работы.
– Эти артефакты, Джордж, пролежали здесь примерно двадцать семь веков. Так что лишний день погоды не сделает. Впрочем, по логике вещей, то, что важно для вас, не может не иметь значения и для меня.
– Вы действительно даете нам выходной? – спросил Генри.
– Ну да. И даже готов его вам оплатить – всем троим.
– И мне? – изумилась Ребекка.
Профессор кивнул.
– Тут есть какой-то подвох, верно? – сказал Генри.