– Злишься на меня? – спросила она.
– Самую малость, – ответил Генри. – Если тебе есть что сказать – говори.
– Боюсь.
Генри снова повернулся к ней.
– Я все детство провел рядом с людьми, которые боялись со мной разговаривать, так что, если тебе есть что сказать, Ребекка, давай выкладывай.
Ребекка села.
– Ну? – настаивал на своем Генри.
– Джордж правда спит?
– Как убитый.
Ребекка закрыла лицо руками.
– Дело серьезное.
– Что бы там ни было, я с тобой, – сказал он. – Я же тебя люблю.
– Боюсь, если скажу, ты бросишь меня и со мной будет то же, что стало с моей матерью и сестрой.
– Что это значит?
– Это значит, что я беременна.
Генри поник лицом.
– По крайней мере, мне кажется.
– Как же так?
– Я напутала с циклом и вот сделала тест, – сказала она. – Результат положительный.
– Господи! Боже мой! – проговорил Генри.
Ребекка прильнула к нему, но он отстранился от нее – будто ушел в себя.
– Генри! – нежно сказала она. Но он, казалось, ее не слышал. – Генри! – повторила она.
– Какой ужас! – проговорил он. – Какой ужас, ты возненавидишь меня!
Ребекка откинула простыни, подошла к окну и застыла там, точно призрак, мерцающий в полумраке.
– Я должен тебе сказать кое-что ужасное, – продолжал он.
– Так говори, – бесстрастно потребовала она.
В это мгновение Генри захотелось потянулся к ней и обнять, но он не смог: перед ним вдруг возник образ его малютки брата – он не спит, а лежит бездыханный. Родители плачут навзрыд. И с ножницами кидаются к его тельцу.
Единственный младенец, которого Генри когда-либо обнимал, был мертв.
Ребекка заметила, что он плачет. Когда она в конце концов подошла к нему, он вскочил и убежал в ванну – там его вывернуло наизнанку. Вслед за тем он тихонько опустился на кафельный пол.
Когда же он вернулся в спальню, решив рассказать все начистоту, Ребекка уже спала. Близился рассвет.
Генри забрался в постель и обнял Ребекку так крепко, что она открыла глаза – и улыбнулась.
Профессор сдержал слово – и был у дома Генри ровно в шесть. Машина его оглушительно урчала. Генри услышал ее еще издали – и быстро оделся. За ночь он почти не сомкнул глаз и все глядел на окно, наблюдая за призрачными изломами света от фар, мало-помалу растворяющегося в проблесках наступающего утра.
Когда Генри вышел из спальни, Джордж уже был полностью одет.
Генри причесался перед зеркалом и пошел за портфелем, где хранил свои записи.
Ребекка все еще спала. Тело ее было прикрыто простыней лишь наполовину.
Генри представил себе зародившуюся в ней жизнь.
Он знал: от этой жизни можно избавиться в считаные часы – она угаснет, точно крохотная свечка, испустив легкий дымок. Только вот хотелось ли ей этого? – думал он.