На полпути тебе показалось, что ты снова теряешь сознание.
А очнувшись, ты почувствовал во рту странный привкус – свинцовый. Рубашка на груди тоже была мокрая.
Затем лицо тебе обдало холодным ветром. Тебя это оживило, и ты открыл рот, силясь глотнуть холод полной грудью.
На улице мерцали огоньки. Ты представил, как мужчины стоят у перил своих балконов и, покуривая, наслаждаются вечерней прохладой. А там дальше – на бульваре, вдоль обочин, кучкуются согбенные от усталости проститутки, то и дело щурящиеся от света проезжающих мимо машин.
Тебя начало бить в ознобе – ты почувствовал, что губы у тебя воспаленные и влажные. А когда, собравшись с силами, поднес руку к лицу, то тут же ее отдернул, потому что нащупал кровь. И понял – рубашка у тебя на груди промокла не от пота, а от крови. Губы были рассечены, а почему – непонятно. Нос окоченел, хотя ты чувствовал, как внутри щекочет кровь.
Ты упал, не упав.
Тебя, бесчувственного, обнаружил на твоем балконе мальчуган снизу. Сломанная стиральная машина у тебя в ванной на самом деле совсем не сломалась. Просто в подвале вырубился створный кран. А когда потом приходил рабочий – проверить состояние фундамента, он из любопытства крутанул рычаг, желая проверить, что это за штуковина такая, – и стиральная машина у тебя в ванной тотчас ожила.
Когда же в квартире этажлм ниже вспучился потолок – аккурат под твоей ванной, господин Папафилиппу с сынишкой мигом кинулись наверх. И постучали к тебе в дверь. Не услышав же ответа, отец с сыном принялись колотить по ней кулаками. Парой волосатых кулачищ и парочкой кулачков.
Между тем госпожа Папафилиппу, в переднике, наблюдала за происходящим с нижней лестничной площадки, прикрыв рот рукой. Когда же на ковер в гостиной семейства Папафилиппу упали первые капли, госпожа Папафилиппу крикнула мужу, чтобы он ломал дверь.
В то время как господин Папафилиппу, ворвавшись к тебе в ванную как безумный, кинулся искать запорные задвижки, его сынишка спокойно обошел всю квартиру. Занглянув в спальню, он заметил неподвижную ногу, торчащую с балкона. Из любопытства он подошел ближе, гадая, чья бы это могла быть нога. Он дотронулся до нее – она даже не шелохнулась.
Господин Папафилиппу с сынишкой перенесли тебя в свой фургончик «Фиат» и повезли прямиком в больницу.
Когда они мчали через центр Афин, мальчуган перегнулся назад и положил руку тебе на лоб. Ты помнишь это смутно, к тому же ты их совсем не признал. Отец мальчугана кивнул и сказал по-гречески: «Так-то оно лучше, сынок».
Потом ты пришел в себя, потому что помнишь, как тебя вытащили из фургона.