, легли на другой галс, – он решил, что бесполезно уже продолжать обороняться, и спустил флаг. Корабли, сражавшиеся с ним, немедленно прекратили свой огонь, и тот, который был справа от него, начал удаляться. В этот момент
Sévère положил лево на борт, и его паруса надулись; капитан де Сийяр приказал тогда возобновить огонь из орудий нижней батареи – единственной, при которой прислуга была еще на своих местах, и присоединился к своей эскадре
[181].
Это сражение было единственным из пяти сражений Сюффрена у берегов Индии, в котором английский адмирал был нападающим. В нем нельзя найти никакого указания на какие-либо особые военные замыслы или тактические комбинации, но, с другой стороны, Юз постоянно выказывал способности, сообразительность и предусмотрительность искусного моряка, так же как и мужество при всех испытаниях. Он был поистине прекрасным образчиком среднего английского морского офицера середины XVIII столетия, и если невозможно не осуждать общего невежества его в самой важной области военной профессии, то все-таки полезно заметить, в какой мере полное усвоение других ее деталей и неуклонная решимость не уступать противнику восполняли этот серьезный недостаток. Как римские легионы часто исправляли ошибки своих генералов, так английские капитаны и матросы часто спасали то, что терялось ошибками их адмиралов, – ошибками, которых ни капитаны, ни матросы не понимали и даже, вероятно, не допускали. Нигде эти солидные качества не выказывались так ясно, как в сражениях с Сюффреном, потому что нигде в других случаях к ним не предъявлялись такие требования. В морских летописях нет более великолепных примеров отчаянного, но все-таки полезного сопротивления подавляющему превосходству сил противника, чем сопротивление, оказанное Monmouth 12 апреля и Exeter 17 февраля. Рассказ о последнем корабле достоин цитирования его здесь. «В конце сражения, когда Exeter был уже почти совершенно разбит, старший офицер подошел к коммодору Кингу (King) спросить его, что делать с кораблем, так как два противника опять спускались к нему. Капитан лаконически отвечал: “Ничего не надо делать, как только сражаться, пока он не потонет”»[182]. Но он был спасен.
Сюффрен, напротив, был в это время нестерпимо раздражен дурным поведением своих капитанов. Сийяр был отослан домой, но кроме него еще два капитана, люди с влиятельными связями (и один из них был родственником самого Сюффрена), были отрешены от командования. Как бы это ни было необходимо, немногие, кроме Сюффрена, проявили бы решимость поступить так; ибо он был тогда лишь капитаном первого ранга, а даже и адмиралам не было позволено такое обращение с подчиненными офицерами. «Вы может быть будете сердиться, монсеньор, – писал он, – что я не прибегнул к строгости раньше, но я прошу вас помнить, что устав не дает этой власти даже офицеру в генеральских чинах, в каковых я не состою».