Ну, извините.
Это было полгода назад, парня передали в приемную семью, шайка успокоилась, но Джана смертельно боялась, и большую часть своего времени я провел, разрываясь между желанием успокоить ее и сбежать.
— Доброе утро, — сказала Джана, когда я спустился вниз. На ней был пиджак с вышивкой и замшевая юбка, которые ни на ком другом не смотрелись бы так хорошо. Ее светлые волосы орехового цвета были стянуты назад и спадали по спине. Она была помощником директора в небольшой модной частной школе, где самовыражение было отправной точкой, а строгие преподаватели были реальностью.
— Эй, — ответил я, отказавшись от кофе, который она мне протягивала. — Я уже опаздываю.
По телевизору шло развлекательное шоу. Еще одна история о Фионе Дрейзен. Тот же кадр, который мы видели уже неоднократно: она приближается к черному «Рэндж Роверу» со своими проколотыми сосками и в расстегнутой блузке. Знание истории за кадром не делало ее менее ужасной, Фиона поморщилась на камеру, закрывая дверь.
— Аа, — сказала Джана, привлекая мое внимание. — Я думала, тебе надо выезжать в половине девятого?
— У меня работающая мать, которая хочет встретиться в восемь, в противном случае она потеряет работу, — я накинул на плечи свой пиджак. Не знаю, почему мне нравилось быть с ней резким.
— Ладно, я хотела сказать, что мы ищем духовного наставника в школу, — сказала она. — Психолога-наставника, и я подумала…
Я ее пугал. Это читалось в выражении ее лица и в том, как с ее языка соскальзывали предложения. Я ненавидел это. Не хотел думать о том, что она не чувствовала себя свободной для того, чтобы выразить свои мысли из-за моей реакции. Я обнял ее.
— Ты подумала, что у меня нет постоянной работы, поэтому мне может это понравиться?
— Да. У меня есть твое резюме. Могу просто подкинуть его Мэри.
Я поцеловал ее, и вкус яблочного бальзама для губ остался у меня во рту.
— Конечно. Отправь ей.
Глава 7.
ФИОНА
Не сказала бы, что я проснулась. Я толком и не просыпалась. Я более-менее плыла по облакам, падала вниз, возвращалась на них и утопала снова. Волна мягкого белого света ударила меня в лицо, когда я почувствовала движение моего тела, но мое зрение оставалось неподвижным.
Моя киска тащила меня вниз. Как-то, пока мои ощущения были притупленными, пульсация возбуждения становилась центром, вокруг которого всё вращалось. Физическая потребность превосходила над умственной, а давление между ног требовало действия.
Я открыла глаза. Комната вокруг моей кровати была с белыми, обитыми микрозамшей, стенами. На полу был утеплённый линолеум без единого шва. Потолок из стекловолокна вмещал на себе три панели с мягким освещением, лишь на одной из них был конусообразный диск. Камера безопасности. До блеска вычищенный туалет. Дверь была закрыта, запечатана, заперта, а окна здесь не было и в помине.