- Ты можешь присоединиться к танцующим, - произнёс Тадеуш в перерыве между задорными песнями.
Это было первое, что он сказал ей после того, как они оказались рядом. До этого момента мужчина рассеянно следил за происходящим на незанятой чем-либо площадке между столиками гостей и столиком помолвленной пары. Его одолевали хмурые мысли и предполагаемые ответы на невысказанные вопросы.
- А мы можем немного прогуляться? – неожиданно ответила ему Элин.
- Конечно.
***
Она нежно касалась его губ своими под большой желто-зеленой яблоней в тени пустынного сада, куда они забрели совершенно нарочно. Тонкие руки с небывалой для них хваткой обвивали сильную мужскую шею, не давая и малейшей возможности освободиться. Его ладони сильно сжимали складки платья на хрупкой талии и бездумно плавали по не менее хрупкой спине.
Пару минут назад Тадеуш с легкостью поставил девушку на низкий парапет, который отделял садовую дорожку от яблонь. Но на этот раз Элин не отозвалась добродушным смехом на их огромную разницу в росте, а лишь грустно улыбнулась и решила поцеловать мужчину.
Он совсем не был против получить эту поглощающую нежность, но странные настроения девушки портили всё удовольствие.
- Только я решаю, что ты отказываешься меня терпеть, как получаю поцелуй. Это обычные женские заморочки, или мне стоит знать об очередном подводном камне?
- Обычные, - солгала Элин с полуулыбкой и снова потянулась к чужим губам, но Тадеуш слегка повернул голову, не позволяя ей возобновить прикосновение.
- Это из-за матери? Что она тебе сказала?
- У тебя замечательная мама, которая предупредила меня, что от вашей семейной непрошибаемости мне никуда не деться, - смотря ему прямо в глаза, заявила девушка.
- Ты даже не подозреваешь, каким непрошибаемым я могу быть, - в своих излюбленно опасных тонах пригрозил Тадеуш.
- Я, по-моему, не отказывала семнадцать раз, - ей пришлось тихо выдохнуть из-за приятной дрожи, которая оказалась реакцией на наглые прикосновения мужчины к одним из опаснейших мест на её теле.
- Пять, и это только прошлым вечером, - приглушённо ответил он, заставляя её, стоящую выше, немного наклониться, чтобы дотянуться до шеи.
- Там пудра, - предупредила девушка прежде, чем поняла, что ошибается.
Сначала горячее прикосновение языка легло на поверхность чувствительной кожи, смывая безвкусный тальк, а затем шероховатость губ подправила потускневший красный след. Как будет скрывать его теперь девушка подумать не могла, потому что думать в этот момент было не чем.
- Ты издеваешься, - почти на полустоне выдавила она и с силой сжала ткань его рубашки цепкими пальцами, едва побелевшими на костяшках.