Теперь, когда я думаю о Матери и Родителе, мне вспоминается тот летний день, ее руки лежат у него на плечах, его руки — на ее талии. Я вижу, как обвивается подол ее юбки вокруг тонких лодыжек. На ней туфли с пробковыми каблуками. Родитель закатал рукава рубашки, а очки сунул в нагрудный карман.
Мать что-то крикнула и игриво шлепнула Родителя по руке, когда он закружил ее в танце.
— Это совсем другая женщина, — заметил отец Бернард.
— Да, — согласился я.
— Ей идет.
— Да. Идет.
Священник долго рассматривал свои руки.
— Я скоро уеду, — сообщил он.
— Вы должны возвращаться к себе? — не понял я.
— Я имею в виду, я уезжаю из прихода, Тонто.
— Из прихода? Но почему, преподобный отец?
— Я решил вернуться в Белфаст. Епископ будет не в восторге, но думаю, так будет лучше. Я не вижу, какую пользу я могу здесь принести. Во всяком случае, сейчас.
— Вы не можете уехать. Кто же будет вместо вас?
Священник улыбнулся и искоса посмотрел на меня:
— Я не знаю, Тонто. Кто-нибудь. — И тяжело вздохнул. — Знаешь, я не хочу уезжать, но я не тот, кого здесь хотят видеть, кто здесь нужен. Я не Уилфрид Белдербосс, верно?
Отец Бернард нагнулся и подобрал яблоко, упавшее у его ног. Оно было сплошь в ржавого цвета дырочках, прогрызенных осами. Он повертел его в руке и бросил в высокую траву у забора.
Я подумал секунду, потом сказал:
— Преподобный отец, вы подождете здесь?
— Конечно, — отозвался он, откинувшись на спинку скамьи, а я заторопился к сараю.
Внутри было очень тепло. Пахло старой землей и креозотом. На ржавых гвоздях были развешаны инструменты Родителя, а выше, за старыми треснутыми горшками, которые он вечно собирался склеить, под корытцем для семян лежал пластиковый пакет. Я снял его и вернулся к отцу Бернарду, который сидел, положив одну руку на спинку скамьи и наблюдая за слоняющейся вокруг дома публикой.
— Что это? — спросил он.
— Я думаю, вам нужно это почитать, преподобный отец, — сказал я.
Он взглянул на меня, вынул тетрадь из пакета, открыл ее и тут же закрыл.
— Это дневник отца Уилфрида, — произнес он, протягивая мне тетрадь. — Ты говорил, что не знаешь, где он.
— Я хранил его в надежном месте, — усмехнулся я.
— То есть ты украл его.
— Я не крал его, преподобный отец. Я нашел его.
— Забери его, Тонто. И избавься от него.
— Я хочу, чтобы вы прочитали его. Я хочу, чтобы вы узнали, что произошло с отцом Уилфридом. Тогда вы сможете понять, что все эти люди заблуждаются на его счет. Что он никогда не был тем человеком, которым они его считают.
— О чем ты?
— Он перестал верить в Бога, преподобный отец. Этот дневник — доказательство.