— Эндрю в порядке?
— Да, преподобный отец. Он спит.
— Хорошо.
Священник улыбнулся и кивнул головой в сторону моря:
— Вы раньше приезжали сюда каждый год?
— Да.
Он недоверчиво присвистнул:
— Не сказать чтобы здесь было много развлечений для мальчишки.
— Нормально было.
— Напоминает мне места, где я вырос. Мне не терпелось уехать оттуда. Скажу тебе, когда меня направили в Ардойн, жилье, которое мне предоставили, было просто райским по сравнению с тем, что на острове Ратлин. Для начала, в доме был туалет.
— И как там было? Как в Белфасте? — спросил я.
Я каждый вечер смотрел репортажи про него в новостях: баррикады, бутылки с огнесмесью…
Отец Бернард посмотрел на меня, понял, о чем я спрашиваю, и снова перевел взгляд на поле:
— Ты не захочешь там оказаться, Тонто. Поверь мне.
— Пожалуйста, преподобный отец.
— Откуда такой внезапный интерес?
Я пожал плечами.
— В другой раз, ладно? Хватит того, что Крамлин-Роуд в июле совсем не забава… — Отец Бернард кивнул в сторону поля. — Я собираюсь прогуляться. Хочешь со мной?
Священник раздвинул проволоку, я пролез сквозь нее и в свою очередь сделал то же самое для него. Оказавшись с другой стороны ограды, отец Бернард оправил куртку, и мы двинулись в сторону «Танка», спугнув пару куликов, которые с шумом вырвались из травы и улетели.
— Она желает добра, — сказал отец Бернард. — Твоя мать. Она только хочет помочь Эндрю.
— Я знаю, — вздохнул я.
— Со стороны это, может быть, выглядит и не так, но она сейчас в страхе.
— Да.
— А страх толкает людей на странные вещи.
— Да, преподобный отец, я знаю.
Священник похлопал меня по плечу и сунул руки в карманы.
— Ему станет лучше? — спросил я. Вопрос вырвался, прежде чем я смог себя остановить.
Отец Бернард оглянулся на дом:
— Что ты имеешь в виду под словом «лучше», Тонто?
Я колебался, и тогда отец Бернард, подумав секунду, задал этот вопрос по-другому.
— Я хочу сказать, что бы ты изменил в нем? — спросил он.
Я никогда раньше не думал об этом.
— Не знаю, преподобный отец. Чтобы Хэнни мог говорить.
— Это то, что тебе хотелось бы? Чтобы он заговорил?
— Да.
— Похоже, ты не очень уверен.
— Я уверен, преподобный отец.
— А ты думаешь, что Эндрю из-за этого несчастлив? Из-за того, что он не может говорить?
— Не знаю. Вроде бы не очень похоже.
Отец Бернард взвесил мои слова с глубоким вздохом, а затем заговорил:
— Послушай, не знаю, будет ли Эндрю лучше в том смысле, в каком ты хочешь. Тут Бог решает. Все, что ты можешь, это молиться и положиться на Него в том, что, как Он решит, так и будет лучше всего для Эндрю. Ты еще молишься, Тонто?