— Здесь? — обратился он к Матери.
— Именно тут отец Уилфрид начинал, да, — ответила Мать.
Отец Бернард кивнул и начал читать молитву:
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. И ныне, и присно, и вовеки веков. Аминь.
Все повторили за ним, а потом встали на колени, за исключением мистера и миссис Белдербосс, которые потом бы просто не встали. Хэнни смотрел по сторонам, больше интересуясь барабанной дробью, которую выбивал дождь, вытекавший из разбитой водосточной трубы. Я потянул его вниз.
Отец Бернард закрыл глаза и поднял ладони:
— Мы просим Господа нашего Иисуса Христа простить нас за наши прегрешения. И мы молимся особенно за Эндрю, да наполнится его душа Святым Духом и обретет мир в грядущие дни до Вознесения. Преподобная Дева, радуйся, благодатная Мария…
Мы все вместе произносили эти слова, а Хэнни смотрел на нас.
По окончании молитвы все встали и двинулись через двор к месту первого стояния[17].
Там мы снова опустились на колени, и отец Бернард произнес:
— Поклоняемся Тебе, Иисус Христос, и восхваляем Тебя.
И все ответили:
— Ибо Ты Святым Крестом Твоим мир искупил.
Отец Бернард открыл небольшой молитвенник и рукой заслонил его от дождя.
Приговоренный Пилатом к смерти, Иисус взвалил на себя данный Ему крест. Упал. Его мать подошла вытереть кровь, а Симон поднял Его и крест с земли. Он снова упал. И снова.
И так продолжалось, пока мы не обошли весь «Якорь», а Иисус умер.
* * *
Когда все закончилось, мне разрешили пойти с Хэнни погулять несколько часов перед началом заутрени в Литтл-Хэгби.
Мы спустились к берегу в надежде, что нам посчастливится, дорога к Стылому Кургану будет свободна от воды и мы сможем вернуть часы. Мне совсем не хотелось туда идти. Я с большим удовольствием оставил бы Леонарду эту чертову вещь — Хэнни забыл бы о часах на следующий день, — но Мать заметит, что их нет, и за то, что она должна будет купить другие, расплачиваться придется мне. Вина за то, что брат их потерял, будет возложена на меня.
Про часы приливов в Лоуни мы уже ничего не помнили. Мы так давно тут не были, что забыли всё, что знали об этом. Но когда мы спустились к морю, оказалось, что оно отступило далеко. Вода ушла к самому краю отмели, и установилось великое спокойствие, но тучи на горизонте наводили на мысль, что готовится новое наступление стихии. Темнота усиливалась, и на этом фоне молчаливые чайки казались неестественно белыми.
Интересно, с фермерами, когда они пасли здесь скот, все было так же? Они тоже должны были всегда всматриваться в море, чтобы понять, когда оно наступит, с яростью сметая все на своем пути, и какова будет сила этого напора? Да, наверно, должны.