— Преподобный отец прав, — вставила миссис Белдербосс, — мы еще не успели посетить обитель. Вы не пожалеете, если побываете там.
Мисс Банс кивнула и вытерла глаза. По лестнице спускался Дэвид с чемоданом мисс Банс, который ударялся то о стену, то о перила.
— Ты готова, Джоан? — спросил он.
— Ложная тревога, — объявила миссис Белдербосс.
Дэвид заколебался, внимательно посмотрел на мисс Банс и снова пошел наверх.
* * *
Когда все разошлись, я пошел наверх проверить, как там Хэнни. Он спал как убитый, рука свешивалась с кровати вниз, где на полу среди солдатиков и крысиных чучел лежал конверт с деньгами. Хэнни вытащил его из-под моей подушки и основательно порылся в нем. Купюры были разбросаны по всей комнате. Я собрал их и спрятал под матрасом, чтобы Хэнни не смог найти их снова до того, как мы отдадим их обратно.
В другой руке брат зажал порнографические картинки Билли Таппера. Я забрал их у него и смял в комок. Их надо будет сжечь, как только появится такая возможность. Почему мы хранили их, я и сам не знал, а что Мать сделает, если найдет их у Хэнни, я и представить себе не мог. Хотя понятно, что я буду во всем виноват и меня заклеймят как маньяка, вроде бедняги Генри Маккаллоу, которого застали в постели с каталогами нижнего белья.
Это случилось примерно в то время, когда к нам в качестве еще одного алтарного прислужника присоединился Пол Пиви. Он был моложе Генри и меня, худой и бледный, очень маленького для своих лет роста. Пол горел желанием угодить отцу Уилфриду.
Пол мог бы, не задумываясь, вступить в Гитлер-югенд или присутствовать на публичной казни в первых рядах. Его отец был завсегдатаем в баре церковного социального центра, где я помогал собирать стаканы по пятницам вечером. Это был один из тех горластых субъектов, которые мыслили так, как их учили таблоиды. Обычными темами рассуждений этого горлопана были иммигранты, безработные, лейбористы или же люди, сумевшие объединить в себе эти три категории.
Как-то раз в воскресенье, после того как рясы были сняты, осмотрены на предмет грязи и повешены в шкаф в ризнице, отец Уилфрид прошел в свой маленький кабинет за соседней дверью и вернулся с двумя парами садовых перчаток. Одна предназначалась для меня, другая — для Пола. Генри было протянул руки к перчаткам, но отец Уилфрид приказал ему сесть и отправил меня и Пола в конец кладбища принести столько крапивы, сколько мы сможем захватить.
Не смея задавать вопросы отцу Уилфриду, мы послушно заторопились выполнить задание, нашли целые заросли рядом с огромными викторианскими склепами и вернулись с охапкой обратно. Крапива, несмотря на перчатки, все-таки ухитрялась жалить нам руки.