Я покачал головой и кивнул на награды, стоявшие на столе:
— Но у меня есть две вещи, которых нет у него. Награда БАФТА и седые волосы.
— Дайте ему время, — сказала она.
Я грустно улыбнулся. Она была твердокаменная, но хорошая. Я это видел. Мне бы понравилось работать с ней. Но мир изменился.
— Я вижу, вы мать, — сказал я. — Поэтому надеюсь, что вы поймете. Срочные домашние проблемы.
В этот миг в ней появилось удивительное сочувствие. Я отчетливо увидел, что внутри ее что-то оттаивает.
— Люки семь лет, — сказала она, улыбнулась и кивнула на телефон, зажатый у меня в руке. — А вашему сколько?
Мне пришлось пару секунд подумать.
— Восемьдесят два, — ответил я.
Я вернулся на Олд-Комптон-стрит. Было время ланча, и вокруг шумел Сохо, а я отчаянно названивал Кену. Постоянно слышались долгие гудки, а в конце мне предлагалось оставить голосовое сообщение.
Я то и дело проверял телефон и чертыхался про себя, потому что старик не оставлял сообщения. Я остановил черное такси и направился на север, в сторону отеля «Ангел», не находя себе места от беспокойства и ярости. То же самое обычно чувствуешь, когда твой ребенок внезапно и неожиданно пропадает и ты абсолютно уверен в том, что случится самое худшее.
Дверь открыл Синг Рана. Кен сидел перед телевизором и смотрел бега по четвертому каналу. Рядом стояла кружка с дымящимся чаем, на коленях у него лежала сегодняшняя «Рейсинг пост».
— Потрясающие новости для тебя, — сообщил он. — Чайниз-Рокс идет завтра в Гудвуде три к тридцати.
Я уставился на него.
— Лошадь? — спросил я. — Ты забрасывал меня звонками из-за… лошади?
Он хмуро взглянул на меня.
— Хотел порадовать тебя, приятель, — проговорил он. — Завтра в Гудвуде на Чайниз-Рокс ставят три к тридцати, и это наверняка. — Он взглянул на Синга Рана, устроившегося в своем любимом кресле. — Что здесь странного?
Мягкое золотистое лицо повернулось ко мне, выражая молчаливое удовольствие.
— Двадцать пять к одному, — сказал он, и Кен торжествующе захихикал.
— Поставь все, что у тебя есть, — посоветовал он. — Один тип из букмекерской конторы подсказал. Верно, Синги?
— Ты звонил мне десять раз посреди собеседования о приеме на работу, — сказал я, все еще пытаясь понять. — Почему ты не взял трубку, когда я перезванивал?
— Наверное, оглох, — сказал он.
— Что?
— Не слышал. Глухой.
— Ты можешь говорить нормально? — взревел я. — Все эти звонки — из-за какой-то идиотской лошади…
Он ощетинился.
— Это не какая-то идиотская лошадь, дорогуша, — сказал он. — Это Чайниз-Рокс, три к тридцати в Гудвуде. И если ты на него не поставишь, это будет твой проигрыш.