Трейси коснулась моей руки.
— Не дайте ему все испортить, ради меня, — попросила она.
Он был третьим человеком на танцполе. Помимо него там были только невеста и жених. Обнявшись, они раскачивались из стороны в сторону — чудной танец людей, никогда не учившихся танцевать. Казалось, они обрадовались появлению Кена, хотя бы как человеку, отвлекшему на себя внимание от их затруднения.
Улыбаясь, Кен изобразил технически безупречный твист — подушечками пальцев ног давил невидимую сигарету, одновременно размахивая руками, словно вытирался после душа, — и я спросил себя, какой из вечеров, проведенных на танцах вместе с женой, вспомнился сейчас ему. Люди зааплодировали и засвистели от восторга. Невеста отстранилась от жениха и подошла к дедушке.
Он взглянул ей в лицо, и его улыбка увяла.
— Дот, — прочитал я по его губам. — Моя Дот…
Потом его здоровая нога словно подломилась, и он опустился на пол, продолжая смотреть на девушку в подвенечном платье, вглядываясь в ее лицо, словно все вспоминая.
Вокруг снова раздался смех, но недобрый. Они смеялись над тем, как он сел на пол, и повсюду я видел белоголубые вспышки, потому что люди снимали его на мобильники, пока он сидел на полу. Невеста и жених тоже смеялись, а «Кул энд зе гэнг» велели всем хорошенько повеселиться. Я стал пробиваться сквозь толпу, чтобы поднять его.
И, несмотря на грандиозную вечеринку, дизайнерские шмотки и реки коктейлей, я вдруг разглядел в гостях все их современное уродство.
Женщины с жесткими взглядами, татуировками на руках и ногах, которые нельзя было скрыть под платьем. Изнеженные мужчины с тщательно уложенными волосами, блестящими от средств стайлинга, как глазированные яблоки, или же выбритые налысо, как преступники, в попытке скрыть наметившуюся плешь. Некоторые мужчины походили на детей — без галстуков на свадьбе, хотя им давно пора бы освоить основной узел. А дети были одеты как взрослые — маленькие девочки на высоких каблуках, маленькие мальчики в галстуках-бабочках, сжимающие в руках мобильные телефоны, снимая старика на полу.
Все пьяные, у всех лишний вес.
Я оттолкнул с пути последнего и склонился над Кеном, чтобы поднять его. Внезапно передо мной возникло лицо его дочери.
— Уберите его отсюда, — прошипела она.
Спрятавшись в тени загородного отеля, мы сидели возле бассейна, подводные лампы подсвечивали его голубым и золотым.
Из шатра мы слышали музыку, разносящуюся над подстриженными газонами. Я услышал, что диджей перешел от популярных песен к клубной классике.
Гости время от времени выходили из шатра и скрывались в отеле. Позади нас были открыты французские окна, которые вели в почти пустой бар.