Глава 17
Она быстро шла по тёмному дому, её ноги, шагавшие по плитке, ковру или лестнице, были босы и бесшумны. Вверх на один пролёт, рука скользит по балюстраде. Лестничная площадка, ладонь провела по столбу. Девушка свернула налево. Дом Арина был ей хорошо знаком.
Кестрел хорошо знала его сейчас, хорошо знала тогда. Она почувствовала, как время расслоилось. Настоящее над прошлым.
Она никогда не ходила этой дорогой. Но подумывала об этом.
Кестрел перебрала ключи и нашла нужный, вставила его в замочную скважину и отперла дверь.
Она вышла на свет. Он испугал её. Девушке показалось, что у неё начались галлюцинации, словно она упала в серебряный пруд. Но потом Кестрел подняла глаза и увидела просвет над входом. Луна была большой и висела низко. Несмотря на то, что масляные лампы не горели, в коридоре было почти так же светло, как днём. Но вот в конце коридора её ждала тьма.
Из комнаты донесся тихий перезвон.
Она подошла ближе к затенённому коридору, прошла через тёмную приемную. Кестрел больно ударилась бедром о стол и выругалась себе под нос.
Еще одни коридор, поворот. А потом… приглушенный свет. Лампа.
Звук льющейся жидкости. Приглушенный стук. Стекло по дереву?
Девушка вошла в освещенную комнату.
Арин поднял взгляд. Его пальцы крепче сжали бокал. Юноша был удивлен.
Кестрел покраснела, осознав, что забыла накинуть халат поверх тонкой ночной сорочки.
А забыла ли? Может, всё-таки в глубине души она именно этого и желала? Она опустила взгляд на подол, который едва прикрывал колени. Ткань была прозрачной, как топленое масло. Кестрел покраснела еще сильнее. Она увидела выражение лица Арина.
Он отвел взгляд.
— Боги, — произнес Арин и сделал глоток.
— Вот именно.
Эти слова заставили его вновь поднять на неё глаза. Арин сглотнул, поморщился, а потом сказал:
— Вполне возможно я не могу в данный момент претендовать на связность мыслей, но мне совершенно невдомёк, о чём ты говоришь.
— О твоих богах.
Его тёмные брови взметнулись вверх. Глаза округлились. Бокал с тёмно-зеленой жидкостью, налитой примерно на большой палец, дрогнул в руке молодого человека. Цвет напитка очень напоминал кровь листьев. Арин прочистил горло и все равно хрипло произнес:
— И?
— Ты им молился?
— Кестрел, я молюсь им прямо сейчас. Отчаянно, если честно.
Она покачала головой.
— Ты молился своему… — она покопалась в памяти, — богу душ?
Она была готова поверить во что-то сверхъестественное. Это объяснило бы его власть над ней.
Арин кашлянул, потом издал короткий, скрипучий смешок.
— Тот бог меня не слышит. — Он поставил бокал рядом с графином на столе. Помолчал, раздумывая. И другим голосом медленно произнес: — Разве что сейчас. — Арин уронил голову на ладонь и потер пальцами закрытые глаза. А потом кивнул на стул через стол от него. — Не хочешь присесть?