Однажды он сказал ей:
– Не надо ставить людей в такую ситуацию, в которой они вынуждены будут проявить не лучшие свои качества. Мои родители никогда не любили никого больше, чем себя, и уже не полюбят. При этом они дали мне хорошее образование, да и воспитали не худшим образом. Чего еще?
Ирине не хотелось услышать от свекрови по телефону, что тур заканчивается только через две недели, что билеты куплены с фиксированной датой, и ведь они с мужем не врачи, ничем помочь не могут… Может, Агнесса Павловна ничего этого и не сказала бы, но ставить ее в такую ситуацию, в которой она могла бы это сказать, Ирина не стала.
У нее были со свекровью ровные, спокойные, без достоевских страстей отношения. Они были людьми одного круга – Иринин отец работал в Министерстве иностранных дел, как и отец Игоря, Агнесса Павловна одобряла выбор своего сына, и даже отсутствие внуков не вызывало у нее сожаления… В самом деле, чего еще?
Поэтому Ирине и было невыносимо стыдно оттого, что пришлось нарушить границу доброжелательной отчужденности, которая много лет существовала между ней и свекровью, и пригласить Агнессу Павловну в сообщницы. Но ничего другого не оставалось.
Впрочем, Агнесса оказалась верна себе. Услышав просьбу невестки, она лишь чуть приподняла бровь. Этот жест должен был обозначить крайнюю степень ее удивления.
– Но зачем этот розыгрыш? – спросила она. – Почему ты думаешь, он не станет есть то, что приготовишь ты?
– Потому что он… У него… Врач говорит, у него произошел сдвиг сознания, – с трудом выговорила Ирина. – Из-за травмы. Такая у него прихоть, и… Ему лучше сейчас ни в чем не отказывать.
Ей было еще стыднее оттого, что врать можно было совершенно безбоязненно. Проверять эту ложь, расспрашивая сына, правда ли, что у него произошел сдвиг сознания, свекровь наверняка не стала бы.
– Странная прихоть, – пожала плечами Агнесса Павловна. – Что ж, пожалуйста, если врач предписывает. Только напомни, чтобы я предупредила Владимира Георгиевича, что у нас теперь якобы есть кухарка.
Она не знала, с кем дрался ее сын, и не интересовалась знать – ей хватило сообщения о том, что это были уличные хулиганы.
– Я всегда говорила Игорю, что он неосторожен в своем демократизме, – сказала Агнесса Павловна Ирине. – Охранник мог бы сопровождать его до машины. Иначе зачем держать охранника?
Ирина не стала объяснять, что охранник охраняет не Игоря, а только офис. Ей больно было даже думать, что произошло в тот вечер, а тем более говорить об этом в спокойном тоне, в котором говорила об этом свекровь.
Сегодня с утра температура у Игоря была нормальная.