Паскевич знал о невероятной скупости Канкрина и сильно беспокоился, сообщая ему о цене. Однако, несмотря на большую скаредность, министр финансов немедленно отозвался. Он требовал, чтобы булатные клинки были добыты любой ценой.
Кахраман Елиазаров постарался: заказ исполнил в срок. Офицеры кавказской армии — большие знатоки восточного булата — нашли, что кинжалы и сабли — исключительно высокого достоинства. Изготовленные клинки с нарочным были спешно доставлены в Петербург.
Канкрин отнес булаты царю. Николай был в восторге. Он любовался синеватым отливом их и не хотел выпускать клинок из рук. «Отменное оружие! — одобрил он и, оборотясь к министру, сказал: — Такое надо и у нас делать. Договоритесь научить сему искусству наших златсустовских мастеров!».
Министр финансов вновь написал письмо наместнику Кавказа, прося его договориться с Кахраманом Елиазаровым о том, чтобы тот за изрядную оплату взялся обучить нескольких мастеров делать булат. Тифлисский мастер долго отказывался. Но червонцы, щедро высыпанные перед ним, соблазнили его и он согласился принять учеников и научить их своему секретному мастерству.
Еще задолго до приезда Гумбольдта в Златоуст прискакал петербургский курьер и по приказанию Канкрина велел срочно отобрать четырех смекалистых мастеров для отсылки в Тифлис. В городке поднялся переполох. Ахте настоял на том, чтобы обучаться булатному делу поехали два русских и два золингенца. На том и порешили. Павел Петрович предложил Швецову послать в науку сына его — Павла, но литейщик безнадежно махнул рукой. «Пусть помогает тут! Ничему их там не научат. Одно мошенство! — хмуро отрезал он. — Какой же настоящий мастер продаст свой секрет! Шалишь, батюшка!»
Златоустовские мастера уехали в Тифлис и пробыли в учении у Елиазарова два года. Жили они плохо, выполняли черную работу. Ни разу ученики не видели, чтобы Кахраман сам готовил сплавы. Уральские мастера привезли с собой пластины стали, железа, чугуна, но Елиазаров их забраковал. «Булат можно приготовить только из индийского железа!» заявил он. «Но чем оно отличается от нашего уральского?» — спросил наиболее любознательный из уральцев. «Это увидишь сам!» — строго сказал мастер и вручил уральцу кусок стали.
Разглядывая ее, ученики вспомнили, что точно такую же сталь они видели в кабинете Аносова. «Это кум-гунды, индийская волна!» — признал булат один из уральцев. «Ну вот и будешь ее нагревать!» — сказал Кахраман.
Целыми днями ученики постигали нагревание булатной стали. Сам Елиазаров садился за станок и принимался разрисовывать клинки.