Вы сами подумайте, что это такое? Все отобрали и выслали. И никто не побогател, только Россию в упадок привели.
Просим Центральный Исполнительный Комитет чтобы вы проверили, в каком состоянии находимся: бараки наши ломаются, живем в большой опасности, бараки все обвалены дерьмом, народ мрет, оттаскиваем по тридцать гробов в день. Нет ничего: ни дров для бараков, ни кипятку, ни приварки, ни бани, ни чистоты, а только дают 300 грамм хлеба, да и все. По 250 человек в бараке, даже от одного духу человек начинает заболевать, особенно грудные дети, и так мучаете безвинных людей.
Наш адрес: город Котлас Северо-Двинского округа, лагеря переселенцев».
Ввиду малограмотности членов Политбюро, Ленин принял решение пройти начальный курс по арифметике, русскому языку, географии и обществоведении. Сталин плохо владел арифметикой, все время считал на пальцах, а когда доходил до сотни, хватал трубку, набивал ее табаком и отставлял в качестве наказания самого себя за то, что дальше сотни у него не шло. А что касалось русского языка, он поднимал обе руки кверху и просил:
— Ставьтэ минэ двойка. Я русский понимайт, но говорит — никак нэ выходыт.
— Язык тебе надо заменить, Коба, тогда все будет хорошо, — обычно говорил Бронштейн, глядя в глаза своему сопернику в борьбе за власть и награждая его неприятным унизительным взглядом. — Давай, если Политбюро согласится, отрежем тебе и взамен пришьем свиной язык, будешь хрюкать, пока не научишься говорить. Ну как?
— Иды на пи…да, обезьян с хвостом. Моя разберется сам, — медленно, но убедительно отбояривался Коба.
— Друзья, вы не очень. У меня тоже проблема с языком. Я вот не выговариваю букву «р», но это мне не мешает быть вождем мио…овой…еволюции. Боюсь, что и другие буквы начнут выпадать из моего речевого аппарата. Ты, Коба, не переживай. Това…ищ Т…оцкий ищет п…облему там, где ее нет. Давайте лучше проведем первый урок!
Ленин был в этот раз приветливый со всеми, исключая Апфельбаума (Зиновьева), на которого поглядывал косо, словно хотел его укусить за мочку уха.
— Итак, если я возьму три нуля, сколько это будет…., товарищ Коба?
— Будет три.
— Гершон, сколько?
— Так и будет ноль, поскольку ноль без палочки и есть ноль.
— Гершон, ты молодец. А если поставить палочку?
— Если поставить палочку впереди, бут тысяча, — бодро ответил Зиновьев и задрал голову, словно покорил женщину.
— Товарищ Коба, сколько членом в числится в Московской партийной организации?
— Много члэн, очэн много, в бочка нэ помэстится. Палавина надо отдат Дзержинский, пуст даст пуля в затылок. Мне с ними никак не