Ленин сунулся в Польшу со своей революцией, послав туда красноармейцев во главе с маршалом Тухачевским, но поляки разгромили непрошеных гостей. Мировой революции не получилось. И он решил, что не может заниматься другими делами, надо беспощадно выкорчевывать кулаков, сомневающихся, несогласных, сочувствующих империализму сначала в своей стране, а потом уже можно будет попытаться еще раз поднять западноевропейскую голь на мировую революцию.
В ВЧК хорошие ребята, они с достоинством выполняют свой долг, но иногда проявляют либерализм, жалось. Расстрелы участились в самой ВЧК, это очень хорошо, значит, Феликс очищает свои ряды.
Тут и старый друг Ганецкий вылупился со своими предложениями, он, видите ли, усмотрел разногласия между партийными организациями и ВЧК. Что ему ответить, старому еврею? А вот, товарищ Ганецкий, изложите свои соображения товарищу Дзержинскому. Как он скажет, пусть так и будет. ВЧК — это мое детище, партия тоже. «Хороший коммунист в то же время есть хороший чекист».
Нам не только нужно выселять, но и лишать гражданства… за малейшую провинность. А еще провокационные ловушки. Согнать всех ночью в чужой уезд, а там новые порядки, новая, вернее, старая власть. Сопровождающим покинуть всех. А там… переодетые чекисты начинают агитировать, прививать любовь к старой власти. А потом, кто пожелает, может написать заявление, что хочет жить при старом режиме…, расстрелять, опубликовать в печати, чтоб знали все и боялись.
Размышления вождя прервал Бухарин. Человек довольно интеллигентный и образованный в отличие от вождя и всей его камарильи, начал высказывать опасения, что ВЧК стала совершенно самостоятельной организацией и, похоже, это государство в государстве. Есть случаи самосуда и в партийной среде, когда чекист может обнажить револьвер и выпустить обойму патронов и в партийного работника. Хорошо ли это?
— Товарищ Бухарин. Сейчас сюда войдут очень близкие мне люди, и мы вчетвером обсудим эту ситуацию.
Ленин нажал на кнопку вызова. Вошли Кацнельсон, Дзержинский и Сталин.
— Товарищ Бухарин вносит интересное предложение, послушайте, товарищи.
Бухарин изложил свою мысль, Сталин все время улыбался, а потом сказал:
— Моя думайт государство в государстве надо оставить без измэнэний, но подчинит этот государство на вожд партии Лэнын. Вожд партия должэн имэт опора, а ВиЧиКа хороший опора на вожд.
— Верно, товарищ Коба. В самую точку попал. Я посылаю тебя в Царицын в качестве представителя ставки. Если все у тебя выйдет, как я предполагаю, то в будущем этот город будет носить твое имя.