Разговаривая с этим веселым матросом с «Эмдена» на разных языках, мы видели в нем только нашего веселого товарища по профессии. Теперь этот товарищ, будучи, возможно, командором на «Эмдене», должен будет, совершенно не имея никакой вражды к нам, стрелять в нас по приказанию офицера. Это было до смешного нелепо, этому не хотелось верить, но вопреки всему, это было так. После предупреждения с «Томска» о том, что мы можем встретиться вдруг с «Эмденом», возник тревожащий всех вопрос о том, будет ли «Эмден» при встрече топить судно с командой, или команде прикажет с судна убраться, а потом уже будет расстреливать и топить само судно… Никому не хотелось быть потопленным вместе с судном, все уверяли себя, что перед потоплением судна команде будет предложено перебраться с судна если не на сам «Эмден», то, в крайнем случае, хоть на шлюпки. Все так думали и все так говорили, потому что так приятнее было думать. Кроме этого, все тешили себя надеждами ещё и на то, что нам, с переменой курса, может быть, и вовсе не придется встретиться с «Эмденом». Изменение курса вселяло надежду на то, что рейс наш если и затянется немного, то закончится благополучно. Через час после встречи с «Томском» мы узнали от лакеев, что в кают-компании было совещание капитана со своими помощниками и что на этом совещании решено в десять часов вечера изменить курс. Ночь мы провели внешне спокойно. Ходили на вахты, сменялись, отдыхали и спали, как и всегда, но уже без прежнего безразличия к тому, что будет через час, через вахту, утром, вечером или ночью.
Каждый молча, правда, стал чувствовать свою зависимость от чего-то хоть и далекого, но огромного и могучего, что бессознательно и неразумно, самым нелепейшим образом может раздавить вдруг каждого и не нести за это никакой ответственности. Имя этому неясному и пугающему было не «война» даже, а просто какая-то несуразность жизни. Утром следующего дня мы увидели, что солнце взошло не по корме у нас, а с левого борта. Мы шли на юг.
В девятом часу, после завтрака третьей вахты, по приказанию старшего помощника вся команда была вызвана на палубу к четвертому номеру трюма. Вышедший вскоре старший помощник очень коротко объяснил команде создавшееся для судна положение и успокоил тем, что благодаря принятым мерам все должно закончиться для нас благополучно. В заключение он, однако, напомнил всем о том, что с сегодняшнего дня два раза в сутки будут устраиваться водяная и пожарная тревоги и необходимо всем тщательно проверять расписание своих мест во время возможных аварий.