– Нет у меня камней, – сказал Мошков, подпустив в голос достаточное количество фальшивых ноток. – Все Варя забрала. – Говоря это, он не забывал блуждать взглядом по сторонам и нервно облизывать губы. – Кинула меня, короче.
Эффект оказался ожидаемый: Лозовой ему не поверил. Подозвал своих сатрапов и распорядился:
– Для начала попинайте его хорошенько. Если этого будет мало, применим более жесткие меры. По лицу не бить – возможно, его придется куда-нибудь перевозить. И чтобы зубы на месте остались. Терпеть не могу, когда человеку вопросы задаешь, а он в ответ шамкает.
Закончив инструктаж, Лозовой взгромоздился на капот джипа, не без любопытства наблюдая за экзекуцией. Он любил, когда людям причиняли боль. Это его приятно возбуждало. Не в сексуальном смысле. Эмоционально.
Глядя, как охранники бьют ногами скрючившегося Мошкова, Юрий Эдуардович Лозовой улыбался во всю свою рябую физиономию.
Увидев огонек в лесу, Варя почувствовала себя героиней сказки, в которой фигурирует избушка на курьих ножках или тайное убежище разбойников, и осторожно приблизилась, боясь выдать себя треском веток или шорохом палой листвы. Свет шел не от костра. Варя увидела бревенчатое сооружение, похожее на деревенскую баню, в нем и светилось маленькое окошко, прорубленное почти под самой крышей. Сама крыша, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, была устлана еловым лапником и укреплена переплетенными жердями.
Постучать? Отступить в лес и идти дальше? Варя замерла в сомнении. Наконец, решившись, она направилась к избушке, чтобы через окошко посмотреть, кто находится внутри. Наверняка мужчина, а не женщина. А что, если их двое или даже трое? Пригласят ли они Варю на огонек или накинутся на нее? Если она наткнулась на стойбище беглых зэков, то отсюда уже не выбраться. Посадят на привязь, как собаку, и станут насиловать, сколько душа пожелает. А в перерывах будут делить алмазы.
Внезапно Варю словно кипятком ошпарило. Настоящие алмазы она взяла или сверток, заготовленный для Беспалова? «Нет, – говорила она себе, – этого не может быть. Не такая же я дура! Конечно, в рюкзаке настоящие камни, а не хрустальные побрякушки».
Но внутренний голос, который ошибается крайне редко, твердил иное: Варя ошиблась, терзаясь угрызениями совести, и перепутала мешки.
Держась за лямки рюкзака, она попятилась, чтобы как можно скорее очутиться в безопасном месте и проверить свою догадку.
– Даже не поздороваешься, красавица? – прозвучал голос в ночной тишине.
Варя с размаху села на землю, да так, что зубы клацнули. В тени избушки стоял человек – стоял, надо полагать, с самого начала. Как же Варя его не заметила? Что-то она совсем бдительность потеряла в последнее время. То влюбляется в какого-то недалекого шофера, то сокровища на миллионы долларов забывает.