Рассохин едва скрыл свои чувства.
— За это спасибо, я ещё на жерди не бывал.
— Много раз искала, — сокрушённо призналась Матёрая. — Ходила по лесу, сидела в засаде по целым ночам. И слышала шаги пророчицы. Слышала, как она чихает по утрам, купается в воде... Но мне никто не явился. Потом хотела, чтоб меня выкрали огнепальные. Блудницу же когда-то похитили! Бродила по лесу в белых одеждах, сама купалась в озере. Спала одна под лёгким пологом! Чувствовала — молчуны где-то рядом, таятся и смотрят...
— И никто не польстился? — усмехнулся Рассохин. — Вот беда, не поймёшь этих молчунов, верно?
— Не смейся — моё желание искреннее! — со скрытым звоном проговорила она. — Я хочу проникнуть в их мир и своего добьюсь. Мы можем с тобой соединить наши усилия и пойти.
— Как в сказке — сквозь мир живых и мёртвых. И где эти миры?
Она не услышала иронии.
— В район Сохатиной Прорвы. Там озеро есть, а на той стороне — священная роща, древние кедры. Где-то там обитает пророчица. Твоя любимая отроковица.
— На Сохатиной полсотни озёр! И на каждом кедровник.
— Я знаю, где это. Сорокин водил и показывал.
Сохатиная от Гнилой была километрах в семидесяти вверх по реке, если идти тайгой, и в два раза более — водой, да ещё три перетаска через малые заломы.
Коль Лизу увели пешим ходом, значит, лучше идти сухопутьем, по материковым борам и высокой пойме, где меньше болот, разлившихся речек и где есть заброшенные зимние лесовозные дороги.
Матёрая словно услышала его размышления и поставила точку:
— Выйдем, как только улетят гости.
— Только сомневаюсь, что скоро улетят.
— Прошлым летом тоже была милиция, вертолёты, катера, — как-то лениво проговорила она и потянулась. — По Гнилой Прорве рыскали, в общину явились. Грозили, стреляли, на штурм ходили. Хотели забрать отроков.
— Слышал, как вы ходили в атаку... Милиция голых тёток испугалась?
— Власти пообещали выселить нас всех отсюда. Мол, ждите: приедем и отомстим. Все по лагерям пойдёте, по психушкам... Мы не боялись, пока у нас было высокое покровительство. Теперь его нет, вот они и прилетели... Поэтому сестёр и братьев в отпуск отослали. А нам с Яросветом бояться нечего: нас не возьмут, над нами защита. Ты в убежище поживёшь.
Рассохин встал и направился в сторону схрона. Матёрая впервые дрогнула.
— Эй? — позвала она его с испугом. — Ты куда?
— Разведи костерок, — попросил он. — Тушёнку разогрею. Есть хочу.
В схроне он взял не только еду, но и карту. Он не собирался прокладывать маршрут в некую священную рощу на Сохатиной Прорве и идти туда пока не собирался, ибо отказывался верить приключениям Сорокина. Однако то, что он встречал блудницу на Карагаче, было бесспорно: приводил слишком выразительные детали и точно рисовал образ Жени Семёновой. Он только хотел посмотреть, как в половодье можно туда попасть и каким образом могли увести Лизу. Заодно и Матёрую проверить, чтоб указала на карте, где бродит мёртвая пророчица.