— Ничего ты не голая, на тебе моя рубашка, — возразил беловолосый и скрестил руки на обнаженной груди.
На ней совсем не было волос и, помимо выпирающих костей, кое-где просматривались бугорки мышц, но все равно он оставался слишком худым.
Я его почти ненавидела. И это «почти» все еще держалось только из-за постоянных напоминаний себе о том, что этот мужчина не совсем настоящий, он появился в результате ведьминого ритуала и наверняка для него многое вокруг странно и непонятно. Но почему страдать от этого должна я?!
— В ней только здесь ходить и можно, — вздохнула я. — В деревню не сунешься. И… где мой платок?!
Старенькие, грубо сшитые туфли стояли возле лавки, где я их вчера и оставила, а платка не было. Но он здесь же лежал, я точно помню! Большой, шерстяной… надежный…
Тавиш не ответил, даже мой полный негодования взгляд проигнорировал.
Знает, мерзавец, что ничего я ему не смогу противопоставить, и этим пользуется!
— Как чаек? — невинно осведомился этот недомагиченный.
— Мерзкий. — Настроение было паршивое, поэтому я сказала правду.
Не руками же мне теперь лицо прикрывать?!
— Увы, это тело не умеет готовить. Ему раньше не доводилось, — пожаловался беловолосый и, так и не найдя во мне сочувствия, направился к выходу. — Ты пей пока, отдыхай, можешь сходить к источнику и умыться. А я наведаюсь в селение, раздобуду одежду.
— Может, хоть ночи дождешься? — испугалась я.
— А ты обо мне беспокоишься? — поддел наколдованный нахал.
Пф! Еще чего не хватало.
— Не хочу остаться здесь одна, — сказала чистую правду. — Так что не попадись там. И укради мне новый платок, я без него не могу.
Покровители, как низко я пала! Уже сама поддерживаю воровство и собираюсь пользоваться его плодами.
— Будет сделано, моя госпожа, — широко улыбнулся Тавиш и исчез на несколько часов.
Покончив с противным чаем, я решила провести время одиночества с пользой и побрела к источнику.
Но едва вышла за порог, как всеми фибрами души ощутила — что-то не так. На самом деле это чувство подкрадывалось едва ли не с первой минуты здесь, но тогда голова была занята другим. Теперь же выдалась минутка, свободная от страхов, переживаний, и от Тавиша, — и вот оно, накатило. Странное что-то. Чужеродное.
Я остановилась, прислушалась, повертела головой по сторонам. На первый взгляд все было как обычно: птицы трещали, где-то далеко верещала безобидная дневная нечисть, булькало болото. Звенела особенная лесная тишина. Но в самом воздухе разлилось что-то опасное, и кожа, несмотря на довольно жаркий день, покрылась пупырышками.
Кабы не запекшаяся кровь на ладонях и ступнях и не слипшиеся волосы, я бы никуда не двинулась, а так пришлось. Лучше сейчас, потому что мыться, когда где-то поблизости околачивается мой ненадежный союзник, я не решусь. Только надо идти медленнее и внимательно смотреть, куда наступаю…