Елена Акимовна часами корпела над кастрюлей с борщом. Картошка толченка была, хоть на хлеб намазывай - сама по себе вкусная. Помнится, она добавляла в небольшую кастрюльку три яичных желтка, стакан молока и добрый кусок масла...
- И давно ты стал видеть... такое? - спросила бабушка Катя.
- Ровно пять дней назад, - честно признался я.
- "Отче наш" ты, конечно, не знаешь...
- Почему это я не знаю? Очень даже хорошо знаю!
- Да ну? - удивилась Пимовна, - может, расскажешь?
Последний вопрос она задала со скрытым сарказмом. Ну кто же поверит, что в нашей стране, где атеизм считался чуть ли ни официальной религией, в голову советского школьника смогут проникнуть слова из Нагорной проповеди?
В общем, я ее скорей напугал, чем удивил. Прочел эту молитву так, как когда-то учила она. С теми же паузами, интонациями и ключевыми словами. Даже катрен о хлебе произнес на ее манер: "надсущный", а не "насущный".
Бабушка Катя сидела, белея лицом, а услышав эти слова, встала, зажгла лампадку и трижды перекрестилась.
- Кто ж тебя этому научил? - сурово спросила она.
Пришлось врать:
- Вы научили. Этой ночью мне снилось, что я приходил к вам за лекарством. А вы мне сказали, что пока я молитву не выучу, дедушке оно не поможет.
- Дала хоть?
- Дали. Литровую банку, накрытую крышкой. А в ней - желтая маслянистая жидкость с запахом чеснока.
- Это другое лекарство, - отмахнулась бабушка Катя. - Оно помогает от наведенной порчи, а я тебе сейчас приготовлю что-нибудь посерьезнее. Когда в твоих видениях Степан Александрович помер?
- Через пять лет и четыре месяца. От рака легких.
- Значит, точно поможет.
Пимовна хлопотала у печки. Сыпала в банку с калиновой самогонкой какие-то снадобья, добавляла настойки из квадратных бутылок с черным стеклом.
- А про меня... в своих снах... ты ничего больше не видел? - спросила она между делом.
- Оно вам надо, бабушка Катя? - чуть не взмолился я, - какой интерес жить, если знаешь, когда умрешь?
- Та-а-ак! - протянула она и подсела к столу. - Ну-ка давай, говори, а то не будет тебе никакого лекарства!
Я впервые взглянул прямо в ее глаза и произнес, чеканя каждое слово:
- Вы ровно одну неделю не доживете до полных ста лет. Если хотите, все расскажу в подробностях: кто вас обнаружил, кто в дом заносил, кто глаза закрывал...
- Значит, я не в доме умру?
- Вы, бабушка Катя, приготовитесь гнать самогон в летней кухне. А заодно затеете стирку, чтоб кипяток из выварки со змеевиком, зря не пропал. И, наверное, забудете спички. Пойдете за ними в дом, по дороге умрете. Будете лежать на спине и удивленно смотреть в небо. Куры столпятся у вашего тела, как цыплята вокруг наседки, но ни одна из них...