Христофоро ди Негро ходит по комнате и диктует письмо консулу Кафы Антониото ди Кабела.
— О суде, виселицах и позорных столбах написал? — спросил он Гондольфо.
— Написал, — угрюмо ответил тот.
— А о том, как они встретили мой приказ, написал?
— Как же я мог не написать, если вы диктовали!
— Ну хорошо. Далее будет так: «И еще прошу вас, светлейший и вельможный господин, достойные господа провизоры и масарии и почтенные господа старейшины, прислать мне копии тех грамот, которые выданы общиной тем ди Гуаско, дабы мы могли уразуметь, чем руководствоваться нам. Кроме того, просим вас при рассмотрении…»
— Господин консул, после слов «просим вас» надо бы поставить «если вам будет угодно», — посоветовал Гондольфо.
— Да, ты прав. Поставь и продолжай… «при рассмотрении прав тех ди Гуаско не пренебрегать достоинством и выгодами светлейшего совета святого Георгия, а также и нашим достоинством». Последние два слова подчеркни.
— Хорошо, господин консул.
— Пиши дальше: «Я уверен, что вы поступите именно так, дабы устав был соблюден и правосудие заняло подобающее место, чтобы братья ди Гуаско, считающие из-за чрезмерного богатства своего, что над ними нет нигде власти, что они одни владыки, поняли бы, что над ними есть вышепоставленные лица, что господами над ними являются консулы»[44]. Точка. А теперь оставь место для подписи и напиши постскриптум.
— Написал. Что дальше?
— Далее вот что: «Еще хочу сообщить вам неофициально о Теодоро ди Гуаско. В Суроже проживает известный вам русский купец Чурилов. Единственная дочь того гражданина города почитается первой красавицей Солдайи. Доношу светлейшему и вельможному, что Теодоро решил взять ту русскую в жены. Не хочу сказать ничего плохого о купце и его дочери, наоборот, я знаю его как самого благородного жителя города, а дочь его действительно красива и умна необычайно, однако вы, я думаю, поняли, что они другой веры и тот Теодоро хочет совершить невиданное кощунство — уйти из лона католической церкви и принять веру православную. Мы все как истинные католики не должны допустить этого, а того Теодоро жестоко наказать. Более ничего. Готов к выполнению ваших приказов. Будьте здоровы во Христе.
Из Солдайи.
Подпись: Христофоро ди Негро, с почтением».
Гондольфо подвинул письмо к консулу, тот поставил свою печать и, сложив лист вчетверо, завернул его в кусок шелковой ткани. Нотариус растопил воск, и шелковый пакет был запечатан четырьмя печатями.
— Пойти сказать, чтоб на фелуке поднимали паруса? — спросил Гондольфо.
— Ты, Гондольфо, видно, до сих пор не можешь протрезвиться, — сказал с упреком консул. — На море шторм. Письмо придется отправлять с всадником. Ты сам понимаешь — письмо важное. Кого бы нам послать в Кафу. А?