Утром Семен Чурилов разослал всех слуг искать Деметрио ди Гуаско. Вскоре он появился у подворья Чуриловых. Деметрио провели к Никите.
— Я догадываюсь, синьор Никита, зачем вы меня позвали, но мне не суждено вас обрадовать.
— Уж не случилось ли с Оленькой беды?!
— Слава мадонне — она жива и здорова. Но люди, у которых я ее оставил, оказались самыми безнравственными. Они узнали, что девушка — дочь богатых родителей, и требуют выкупа.
— Ты смотри на него — врет и не краснеет, — по-русски проговорил Семен, — словно они ее выручили. За что же выкуп?
— Не горячись, сынок. У фрягов и такое может быть, — ответил Никита и по-фряжски спросил Демо: — Сколько же они хотят?
— Десять тысяч сонмов, — Демо развел руками, как бы говоря: «Я тут ни при чем».
— Ах ты, жулик эдакий! Да он нас, батя, за дураков считает. Более тысячи не давай!
— Не суйся под руку! Смотри, как я его огорошу. — Никита Семену отвечал по-русски. Обращаясь к Демо, переходил на фряжский язык: — Хорошо, любезный, я согласен заплатить выкуп. Только скажи: кто эти люди?
— Не могу, я дал слово чести.
— Давать деньги неведомо кому я не буду. Придется снова идти к синьору консулу.
— Вы были у синьора ди Кабелы?! — воскликнул Демо, заметно испугавшись.
— Был. Он обещал перерыть всю землю вокруг, а дочь мою найти. Я иду во дворец консула!
— Ради бога, синьор Никита, не делайте этого. Я пойду сейчас же в этот дом и передам ваши слова. Я уверен, что Ольга завтра же будет у вас.
— Не завтра, а сегодня. Если до вечера ее не увижу, сразу же иду к консулу. Мы понимаем, Деметрио ди Гуаско, что Ольгу спас ты и только тебе мы обязаны. Вот тебе тысяча сонмов, и этого вполне достаточно.
Демо принял деньги и, заверив, что девушка в скором времени вернется в дом, удалился.
— Напугался, наглец. С консулом шутки плохи, — сказал Чурилов, когда Деметрио вышел. — Зови боярина, будем завтракать.
За столом Беклемишев и Никита много пили и были радостны. Княжна Мангупская к завтраку не вышла, сославшись на недомогание. Боярин Беклемишев попросил Никиту о своевольном увозе княжны не говорить никому. Чурилов пообещал, потом сказал:
— О наших делах еще успеем поговорить. Давай о государственных побеспокоимся. Помнишь, как только ты приехал, передавал мне речи великого князя. Дескать, море это — суть граница земли нашей.
— Помню. Это так и есть. И город сей, придет время, встанет крепостью на русском рубеже.
— Время, боярин, пришло! Поверь мне, последние дни доживают здесь фряги. Изворовались до того, что не только друг у друга, а из казны крадут. Войско только на бумаге, стражники из наемных, да и тех мало. Грызутся между собой аки волки. Гвельфы рвут гибеллинов, а те — гвельфов. Узнал я, что вскорости один отчаянный мошенник, именуемый Леркари, хочет поднять в городе мятеж и заменить власть. Народ, боярин, его поддержит.