— Веди меня к хозяину.
— Что ты надумал?
— Там узнаешь. Веди.
За кухней оказалась еще одна комната, в которой, видимо, жил сам хозяин таверны. Он удивленно посмотрел на гостей и молча ждал, когда они заговорят.
— Уважаемый Батисто, — начал Ионаша, — мой друг хочет с вами поговорить. Можно?
— Пусть говорит.
— Я хочу спросить, знает ли он про Сокола.
Ионаша перевел вопрос Ивашки.
— Скажи ему, что я слышал о Соколе.
— У меня всего одна просьба, — сказал Ивашка. — Когда капитан или кто другой пойдут на жирных, дайте знать об этом Соколу. Все его люди смело встанут за это святое дело.
— Ты — Сокол? — глядя в упор на Ивашку, спросил хозяин таверны.
— Нет. Но я знаю, что думают его люди.
— Почему с этой просьбой вы обратились ко мне? Вдруг я выдам вас.
— Человек, ходивший на богатеев рядом с Леркари, не способен на это, — ответил Ионаша. — Мы верим вам и просим также верить и нам.
— На каком языке говорит этот человек? — спросил Батисто. — Много ли людей у Сокола, что это за люди и кто такой Сокол?
— Я русский, — ответил Ивашка, выслушав перевод Ионаши. — Сокол из украинцев. Люди у нас все более из татарской неволи бежавшие. Нас много, гораздо больше, чем здесь думают.
— Я скажу об этом, кому следует, завтра же. Приходите снова вечером, и мы поговорим.
— Атаман тебе не простит этого самовольства, — сказал Ионаша, когда они вышли из таверны.
— Еще спасибо скажет. За волю вольную драться — это тебе не купцов грабить. Самое наше дело. Недаром мечи из цепей сделали.
— Капитан опять поставит своих людей в сенат, а нам.» то что от того? Ведь власть будет ихняя, а не наша.
— А это мы еще поглядим!
— Не было бы худо.
— Не каркай, пришибу!
ЗА БЛАГОВЕЩЕНЬЕМ, В ЗАУЛКЕ
Около полудня на подворье у Чуриловых теснился весь посольский поезд. Боярин Беклемишев собрался обратно на Москву.
Пока посол прощался с хозяевами и купцами, Данила Гречин расставлял езду. Сам он с молодцами будет открывать путь. За ними возок боярина, за возком колымага княжны Мангупской. Потом поставил повозки со слугами да служанками, а далее телеги с посольскими помощниками да писцами. В хвосте снова молодцы с оружием.
Боярина вышли провожать Никита и Семен Чуриловы, Василько Сокол, купцы Степанко Васильев, Гаврюшка Петров да Семка Хозников и Шомелька. Посольский толмач порешил осесть в Кафе — семью завести. Боярин опять-таки своевольно Шомельку отпустил. Семь бед — один ответ.
Беклемишев с каждым полобызался, каждому сказал ласковое прощальное слово. Сокола толкнул под бок: «Жди в гости на Дону». Поблагодарив хозяев за хлеб, за соль, сел в возок. Открыли ворота, и поезд, громыхая коваными колесами по мостовой, тронулся в дорогу. Последний раз высунулась из возка рука боярина, качнулась, блестя перстнями, и исчезла.