Чтобы не сидеть дома сложа руки, нашла дело. По ее просьбе Никита откупил около Малого Сурожа несколько десятин земли и выращивает на той земле лен. Ольга нанимает людей, следит за тереблением, помогает стелить лен на вылежку, отдает потом мять, чесать и прясть малосурожским бабам. Завела там избу, установила станы, наняла сорок ткачих — полотна для лабазов поставляет всякие. Однажды в пору осеннюю пришлось ей выехать в Сурожек на несколько недель. Васятку взяла с собой. В горнице при ткацкой избе спала одна, без служанки. В одно утро проснулась поздно. Лежа в постели, слушала, как по двору ходили бабы, на насесте горланил петух. Васятка лежал в зыбке — не проснулся. Вдруг под окном брякнули гусли. Зазвенела одна струна, потом другая, и начались мелодичные переборы. Сразу вспомнился дед Славко, а за ним и любимый Василько. Защемило сердце, заныло в груди.
А гусляр все играл и играл. Как гром гремит перед дождем, так и гусли рокотали перед песней. Все тише и тише звенят струны, и, когда зазвучали чуть заметным ручейком, гусляр запел:
Ой, да море-океан, море синее,
Море синее, да наше море Русское,
На твоем берегу черен камень стоит,
Да о камне том наша песнь звенит.
Ольга соскочила с кровати и босая подбежала к окну. Приникла к раме, вслушивается в каждое слово.
Ой, да как слетались к тому камешку
Все невольники да все колоднички,
Выбирали атаманом Ваську Сокола,
Ваську Сокола да буйну голову.
«Про него, про Васеньку песня, до моего оконца прилетела», — прошептала Ольга и подняла рамку окна. Слепец, такой же старый, как и дед Славко, только ниже его и темнее лицом, пел:
Ты веди-ка нас, друг-товарищ честной
Да атаман лихой.
Ты веди-ка нас на землю вольную
Да за Дон-реку за свободную.
— Вы, ватажнички да мои милые,
Да соколики вы все ретивые.
Не пойду я с вами да на Дон-реку,
Мне сударушка моя здеся жить велит.
Вокруг слепца собрались бабы и мужики, слушают бывальщину, промеж собой перешептываются. А гусляр ведет песню-былину. И говорятся в ней до боли знакомые Ольге слова: «Обиделись ватажники на атамана и оставили его у Черного камня и ушли все на Дон. И остался Сокол один, как птица с подсеченными крыльями. И попал в полон к татарве поганой, и некому было вызволить его».
Подлечил соколик крылышки
Да, взмахнув, из плена вырвался.
И летал по поднебесью он
Мало-много целых сорок ден.
По степи донской он все порыскивал,
Все ватажников своих искал-поискивал.
И нашел да атаман своих соколиков,
И опять над ними стал он властвовать.
Искать с ними волю-вольную,
Волю-вольную да жизнь свободную.
Ольга оделась на скорую руку, выбежала из избы и, осторожно взяв слепца за руку, сказала: