Со времен Ногая и до дней правления Менгли-Гирея ханство изменилось мало. Жизненный уклад Золотой Орды полностью перенесен был в Крым и остался почти нетронутым. Как и двести лет назад, правят пять знатных родов, основавших крымский юрт. Ширины, Мансуры, Аргины, Барыны и Ялшавы — хозяева крымских земель, только они владеют вотчинными уделами — бейликами.
Несметные табуны лошадей пасутся в степи, подданные знатнейших кочуют в пределах бейлика и ждут приказа своего бея, чтобы идти в набег.
Только в дни нежеланного покоя татарин кое-как ковыряет землю. Главное дело его — война. Войной живут кочевники и оружейники, молодые и старые, богатые и бедные.
Хан — владыка правоверных — постоянно думает о войне. При первой возможности он «садится на коня», объявляя поход. Властители бейликов собирают своих подданных и встают в войско хана под своим знаменем.
Бейлик князя Халиля из рода Ширинов очень похож на все другие бейлики. Только одним отличается Ширин-ский удел — он всех больше и богаче. Ширин-бей сидит на первом месте в Диване[11], и его мудрые советы хан выслушивает со вниманием и часто следует им.
Дворец в столице ханства Солхате, дворец в сердце бейлика Карасубазаре, летний дворец в Хатырше — ни один бей не имел такого богатства.
На месте, где стоит Карасубазар, когда-то был один старый караван-сарай Таш-хана. Каменным двором прозвали его татары. Земли вокруг него не принадлежали никому.
Халиль первый угадал, какую пользу можно извлечь из этого места, если сделать здесь рынок. Так он и поступил.
Быстро оживились берега стремительной реки Карасу. Халиль подновил крепостные стены Таш-ханы, внутри крепости построил дворец. Скоро рынок на Черной воде (Карасубазар) стал известным рынком ханства. Оружейники, седельники, золотошвейники, чеботари стали тоже селиться вокруг рынка — какой смысл ездить сюда издалека? Город рос не по дням, а по часам, благо бывшие кочевники невзыскательны к жилью и сляпать саклю для них дело двух-трех дней. Никто не следил за размещением домов — улицы получались узкими и кривыми. Даже в самое жаркое время года они были покрыты грязью, а осенью и весной развозило так, что правоверные должны были задирать шальвары выше колен, чтобы не запачкать дорогую ткань. Часто на улице можно услышать знакомые всем жителям города крики «Ай-дама!» (Не проезжай!). Это кричат возницы со своих повозок при въезде на улицу, чтобы никто не заезжал им навстречу с другого конца.