, извлекали из кожаных кисе
[29] монеты и передавали их Алиму. Писец выдавал каждому пластинку из толстой кожи, на которой киноварью писал какие-то знаки.
— Это татары платят торговую дань бею, — объяснил Памфило, — и получают разрешение на продажу рабов. Скоро придется раскошеливаться и нам.
Теодоро с интересом наблюдал за беем. Много раз приезжал он в Карасубазар, но ни разу не бывал в этом помещении, поручая платить дань за торговлю Памфило.
Горка золотых и серебряных монет, которые Алим складывал на большое узорчатое блюдо, росла.
После того как татары уплатили дань за право торговли, начался сбор денег с тех, кто хотел купить рабов. На этот раз сборы были на редкость высоки — Халиль видел, что покупателей больше, чем продавцов. Памфило попытался было поторговаться, но бей так взглянул на него, что пришлось не прекословя отдать за право покупки сорока рабов столько, сколько раньше платили за сто.
— Видит бог — покупка будет не так выгодна, — промолвил монах, возвращаясь к Теодоро. — К тому же молодому бею за безопасность в пути надо платить.
«Черта с два получит с меня этот татарчук, — решил Теодоро. — У меня надежная охрана. Мне ли бояться Дели-Балта? Пожалуй, еще сочтут меня трусом мои братцы, если узнЛот, что я уплатил такую огромную сумму- из страха перед разбойником».
— Доедем сами, — громко сказал Теодоро и вышел из помещения.
Там, где Биюк-Карасу делает поворот на юг, меж крепостью и рынком для продажи скота располагалась широкая площадь, огороженная невысокой, грубо сложенной каменной стеной. Это место называлось Малый Таш-хан. Здесь четыре дня в месяц проходил невольничий торг.
Высокие, неуклюже поставленные каменные помосты разбросаны по площади без всякого порядка. Иван Булаев поднялся йа помост первым. Здесь его ждал баранчи — толстый кривоногий татарин-оценщик. Он рванул невольника за рукав, подтолкнул на край каменной плиты. За ним по выщербленным ступенькам стали всходить на возвышенность другие пленники.
Иван с тревогой оглядел площадь, надеясь увидеть Никиту Чурилова, но ему мешало яркое утреннее солнце, бившее прямо в глаза.
Скоро все помосты были заполнены невольниками, и торг начался. Трем пленникам, среди которых был Василько, не хватило места на помостах, и их поставили возле стены.
Покупатели подходили к невольникам, привычно ощупывали мускулы рук, заглядывали в рот, трогали зубы, задавали вопросы.
Федька Козонок и Ольга вошли в ворота Малого Таш-хана запыленные и усталые. Ольга хотела заехать на Хаджиму, чтобы у знакомых отцу людей отдохнуть, разузнать о порядке торга, но Федька упросил поспешить, неровен час, продадут Ивашку — придется переплачивать втридорога. А еще хуже — уведут неведомо куда.