Мужик, конечно, видный. Не красавец, но симпатичный. Высокий, вроде бы без лишнего веса, на вид лет сорок – сорок пять. Чёрное приталенное пальто, полосатый шарф, чёрная шапка-пирожок, брюки со стрелками и чистые ботинки – всё дорогое и по виду новое. Марина дала бы ему восемь из десяти возможных баллов по её личной шкале мужского внешнего вида, если бы не двух-трёхдневная щетина, которая вызывала у неё иррациональное отторжение.
«Семь – это тоже очень неплохо, – подумала она про себя. – У нас на работе редко кто из пятёрки выползает…»
– Меня зовут Михаил Дмитриевич, – сказал мужчина и снял шапку, под которой обнаружилась куполообразная лысина, обрамлённая венчиком тёмных волос с проседью, и слегка оттопыренные уши.
– Марина Владимировна, – ответила Марина, снизив ему оценку до шести: лысина есть лысина.
После этого они, болтая о том о сём, отстояли традиционную очередь в гардероб, освободились от верхней одежды и подошли к огромному зеркалу, которое, должно быть, видело всех, кто когда-нибудь приходил в театр.
– Если верно, что всякий, кто посмотрелся в зеркало, остаётся там навсегда, то там сейчас перенаселение, – перехватил Маринину мысль Михаил Дмитриевич.
Марина улыбнулась его отражению и убрала расчёску в сумочку.
– Ну что, пойдём в зал или ещё погуляем? – поинтересовался Маринин неожиданный кавалер, предлагая ей свой локоть.
– Погуляем, – ответила Марина и положила руку на мягкую шерсть пиджака.
Происходящее на сцене никак не захватывало Марину вплоть до неожиданного антракта. Что-то мешало ей, как в прежние времена, мысленно крикнув «Верю!», поплыть на одной волне с персонажами и автором. Хотя, с другой стороны, скучно тоже не было. Она следила за представлением, не упуская из внимания сюжетной нити, с интересом рассматривала костюмы актёров и декорации. Её новый знакомый, избавившийся от отчества и ставший просто Михаилом, за всё первое действие не издал ни звука, разве что пару раз совершенно к месту поаплодировал. Марина очень боялась обратного – что в соседи попадётся «комментатор» или, не дай бог, «альфач», который начнёт её клеить прямо по ходу пьесы.
– Ну что ж, первый акт нам уже отыграли… – констатировал Михаил, поднимаясь с места.
– И одно лишь сумели понять… – приняла подачу Марина.
– Чтоб в буфете мы не стояли…
– Нужно нам поскорее бежать!
И новые знакомые, на ходу улыбаясь друг другу, потрусили к выходу.
– Шампанское и бутерброды не подходят к пьесе, – совершенно серьёзно заявил Михаил, когда подошла их очередь, – непременно нужно что-нибудь испанское…