– Вам билетик по номиналу не нужен? – попробовала Марина свои силы на приличного вида бабке в каракулевой шубе времён обороны Царицына.
Бабка прошла ещё пару шагов по инерции, затем остановилась и медленно повернула к Марине покрытое толстым слоем пудры, фиолетовое от света фонарей лицо.
– Что, не пришёл? – прошелестели бледные губы.
Марина встретилась с ней взглядом и машинально отшатнулась: один из пристально уставившихся на неё глаз был несуразно выпучен, а второй, несомненно, искусственный.
– Что вылупилась? – прошипела бабка. – Скоро сама такая будешь!
От неожиданности Марина утратила способность материться. Она лишь плотно прижала к груди сумочку, как будто та могла ей чем-то помочь против бабкиной агрессии. А та продолжала напирать:
– Билетик она мне предлагает, дрянь такая… у меня пенсия шесть тысяч… на черта он мне сдался, твой билетик…
– Извините, – только и смогла выдавить из себя ошалевшая от натиска Марина, совершенно не понимая, за что извиняется.
– То-то! – процедила бабка и, сверкнув на прощанье стальным зубом, отвернулась от своей жертвы и проследовала дальше.
Марина с облегчением выдохнула.
– Вот же сука протухшая! – проговорила она злым шёпотом. – Чтоб тебя, карга старая, поскорей черти взяли!
– Вы не билет случайно продаёте? – услышала она вдруг сбоку.
Марина обернулась на голос и увидела на уровне своих глаз серые мужские глаза, в которых крошечными искорками отражались фонари.
– Что, простите? – спросила она, отступив чуть-чуть назад.
Мужчина улыбнулся глазами:
– У вас случайно нет лишнего билетика?
– Да! – крикнула Марина и полезла в сумочку, но искомое не хотело быстро находиться.
– А куда билет? – поинтересовался мужчина, заглядывая в недра Марининой сумочки.
Марина оторвалась от поисков:
– В театр.
Мужчина снова улыбнулся, на этот раз всем лицом:
– Я не о том, какие места?
Марина подавила смешок:
– А, бельэтаж!
– Отлично, беру. Сколько с меня?
– Пятьсот.
– Грабёж…
– Так по номиналу же, – начала оправдываться Марина.
– Шучу, шучу…
Мужчина ловко достал бумажник из внутреннего кармана пальто и отсчитал Марине пять сотен. Марина к тому времени тоже достала из своей Damentasche[1] билет с кошельком и держала наготове.
Сделка века совершилась в секунду: деньги перекочевали в кошелёк к Марине, а билет – в бумажник к её новому знакомому.
– Ну что, пойдёмте, – сказал мужчина, похлопав себя по карманам, – а то как-то зябко.
– Куда? – не поняла Марина.
Брови мужчины поползли вверх:
– В театр. Мы же с вами сидим рядом. Или вы второй билет тоже будете продавать?
Внутри мужчина немного вырвался вперёд, и Марине представилась возможность рассмотреть его целиком. Она даже чуточку замедлила шаг для лучшего обзора.