Но для того, чтобы не оказаться хуже татарина, Марине сначала надо требовалось позвонить. Телефон с визитки отозвался с третьего раза, трубку взяла как обычно весёлая Катрин.
– Марина, привет! – радостно сказала она. – Давно тебя слышно не было! Что-то случилось?
– Нет, ничего, – ответила Марина. – Я просто хотела спросить…
– Спрашивай!
Марина сделала глубокий вздох:
– Когда я могу к вам прийти?
– Да хоть сегодня! Подгребай к семи!
Марина с облегчением выдохнула:
– Что-нибудь купить?
На другом конце задумались:
– Нет, ничего… хотя, слушай, принеси какой-нибудь тортик, очень хочется…
– «Птичье молоко» подойдёт?
– Отлично, тащи! Я его обожаю!
Марина услышала, как за голосом Катрин фоном заиграл «Полёт валькирий».
– Ой, мобила звонит, – быстро сказала она, – давай вечером поговорим, хорошо?
– Хорошо, пока, – ответила Марина и отключилась.
Приём пищи благотворно повлиял на Маринино самочувствие. В отдел она вернулась совершенно другим человеком.
Задерживаться на рабочем месте на шестнадцать минут Марина не стала. Она прекрасно понимала, что коллеги могут стукнуть, но ей надоело бояться.
«Будь, что будет», – сказала она себе, собралась и пошла в ближайший супермаркет за тортиком.
Пока Марина тряслась в метро, она придумывала, что же скажет. Ей нужно как-то аккуратно подвести разговор к очень непростой теме. Или, может, просто рубануть с порога знаменитое Есенинское: «Проведите, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека!»
Марина усмехнулась сама себе: «человека?!»
Неожиданно её пронзила мысль о том, что она могла бы просто пойти в незабвенное кафе «Се ля ви» и попытаться найти его там, и всё ему рассказать, но с удивлением осознала, что не помнит, где именно это кафе расположено. Марина начала срочно восстанавливать в памяти свой тогдашний маршрут, но так и не смогла вспомнить улицу, на которой ей попалась на глаза та самая низкая вывеска.
– Вот-те на… – сказала она вслух после дюжины неудачных попыток, – это что же, ранний склероз или шутки некоторых персонажей?..
Дверной колокольчик звякнул за Мариной в девятнадцать ноль семь. Её встретили, как родную – помогли раздеться, отобрали тортик и проводили до стола.
– У меня с «Птичьим молоком» давний роман, – с любовью открывая коробку, сообщила Софи, – мы с мамой до девяносто первого года жили на Херсонской, напротив фабрики, где эти торты делают. А при фабрике, разумеется, был магазин… помню, я после школы заходила туда и брала один себе с шоколадом и второй с халвой – маме. Половину своего съедала сразу, а вторую половину чуть попозже… Сколько я этих тортов сожрала, пока мы оттуда не съехали, подумать страшно!