-- Когда это еще будет! - я печально опустила голову, но послушно следовала за братом в круг танцующих.
-- Зато сейчас тебе все завидуют. - задавать вопрос почему не стала. И так понятно. Все же мой братец хоть и не голубоглазый блондин, но шикарный сероглазый брюнет в строгом костюме вызвал среди моих, и не только, одноклассниц настоящий ажиотаж. - Улыбайся, мой ангел, сегодня твой праздник! А потом мы уедем, с отцом я уже договорился. - при упоминании отца я скривилась. Не люблю его, но и не ненавижу. Просто после смерти нашей матери он перестал быть для меня родным.
-- Значит тебя все же переводят. - даже не знаю расстраиваться или нет. Здесь у брата уже сложилась карьера и репутация, и нарабатывать все на новом месте будет сложно. - Я...
-- Я соглашусь на перевод хоть на полюс, если смогу забрать тебя с собой. Нам повезло что маркиз Сатшей оказался хорошим человеком. Но ведь следующий навязанный отцом жених может не обладать и каплей чести и благородства. Шайр и так нарвался на скандал со своими родственниками, ведь как ни посмотри, ваш брак был выгоден.
-- Думаешь он отказался бы увидев мой второй облик?
-- Да. - и столько уверенности в голосе. - Ты его плохо знаешь, а вот я учился вместе с ним, пусть и на курс младше. Ты не в его вкусе это однозначно, ему нравятся жгучие брюнетки, причем желательно пофактурнее, а не хрупкие стройняшки. Ты красива, безумно, и даже ему было бы сложно оторвать взгляд от тебя, но лишь как от чего-то прекрасного. Он же художник по второй специальности. Так что через пять лет жди его предложения написать твой портрет.
-- Ну если он предложит не откажусь. - фыркнув, отпустила руку брата и мы пошли к столику. - Знаешь, мне как-то не хочется больше здесь оставаться. Может, зайдем к тебе, я переоденусь и пойдем гулять. И уже тогда тебе будут все завидовать!
-- Я бы с удовольствием, мой ангел, но давай не будем дразнить отца. Не дай боги он что-нибудь заподозрит.
-- Ты прав.
Шесть лет назад, когда мне было десять лет, я видела как мой отец убил маму. Случайно, конечно, но для ребенка привязанного к матери, для меня это стало потрясением настолько сильным, что моя вторая суть проявилась внезапно. Вместо маленькой пухленькой девочки, в углу коридора корчилась от боли сереброволосая хрупкая как статуэтка малышка со звериными ушками и пушистым хвостом. Именно такой, скрученной и подвывающей едва слышно меня и нашел брат. Каким образом он меня признал не понимаю до сих пор. Вот только обычно вторая суть проявляется у девушек с приходом критических дней, лет в двенадцать-тринадцать. После первой крови родители ведут девочку в Храм Всех Богов и там Жрец безболезненно выявляет вторую взрослую суть.