III.5(v). Если смертный хочет сделаться могучим,
Пусть смирит свой дух неукротимый
И не клонит шеи, покорившись
Всем желаниям, бразды ослабив.
Но хоть гнева твоего бояться
Будет Индия, и подчинится
Фула {112}, дальняя тебе, возможно,
Власть не в силах устранить заботы
Мрачные, и кто, скажи, поможет
Избежать тебе несчастий в жизни!
III.6. Слава часто бывает столь же ложной, сколь и постыдной. Поэтому справедливо воскликнул автор трагедии: ? ???? ????, ???????? ?? ?????? ????? ?????? ??? ????? ??????? ????? {113}. Многие часто удостаивались имени великих хвалой заблуждавшегося народа, а что более ужасное можно себе представить? Лучше бы те, кого превозносят не по справедливости, сами бы устыдились расточаемых им незаслуженных восхвалений. Ибо даже если бы эти похвалы соответствовали их заслугам, что они могли бы прибавить к убежденности мудреца, что свое благо следует измерять не молвой народа, но осознанием истины, убежденностью в [своей] правоте. Итак, если представляется прекрасным прославлять свое имя, то, соответственно следует считать позорным его умолчание. Однако, как я уже говорила немного раньше, неизбежно существует множество народов, которых слава одного человека не может достичь; случается, что тот, кого ты считаешь достойным славы, даже в соседних странах может не считаться заслуживающим прославления. И затем, что действительно недостойно упоминания, так это благосклонность народа, которая не основывается на правильном суждении и не бывает устойчивым.
А кто не понимает, насколько суетно и бессмысленно гордиться знатным именем? Оно, будучи покрыто славой, не распространяет ее на нас, [как бы отделено от нас]. Как представляется, знатность — это прославление, вытекающее из заслуг предков. Но если похвала есть основание славы, то славны те, которые хвалят; и чужая слава не придаст тебе блеска, если ты не имеешь своей собственной. Если в знатности и заключено какое-нибудь благо, то, как я полагаю, лишь единственное — необходимость быть благородным, чтобы не запятнать доблесть предков.
III.6(v). Род человеческий весь из единого корня выходят.
Ведь Вседержитель — один родитель всего в этом мире.
Он ведь дал Фебу лучи, и рога только он дал Селене.
Он ведь людьми населил нашу землю и звездами небо.
Он заключил наши души в телах, устремленные к свету.
В смертных он знанье вложил о высоком их корне не зря ведь!
Что же кричишь, человек, о знатности рода, о предках?!
Если ты убежден, что все мы от неба, то значит,
Тот лишь низок у нас, кто тонет в пороках постыдных!