«Пилот возвращает себе управление машиной», сообщил Пирс.
Кип тут же передал управление Раптором, и машина начала быстро подниматься. Пирс, в тщетной попытке уклониться от обломков, летевших вверх из зоны разрушения внизу, лихорадочно стал поднимать Раптор-Один вверх.
Но Кип начал обстрел с низкой высоты — вообще-то даже со слишком низкой. Он поставил Раптор-Один под удар главного оружия Годзиллы — его огненного дыхания — а также остаточного ущерба от пожара и взрывов, поднимающихся с земли. Сочетание этих двух ошибок в конечном итоге привели к тому, что могучий Раптор рухнул вниз.
По всей кабине взвыло еще больше сирен, подталкивая экипаж к более отчаянным действиям. Мартин и Тиа начали перечислять бесконечный список сбоев системы — каждый из которых был способен вывести Раптор из строя навсегда.
Кип беспомощно смотрел вперед, по-прежнему не в силах отвести взгляд от взбесившейся твари под названием Годзилла. «Причиной всего этого стал я», осознавал он, с мерзким ощущением холода внизу живота. «Я совершил ошибки и погубил своих друзей!»
Вдруг вся кабина яростно задрожала. У Кипа застучали зубы, когда Раптор, казалось, стало бросать из стороны в сторону, словно он стал разваливаться на части вокруг них. Он стал ожидать в любую секунду появления огня, несущегося по кабине, хотя он и понимал, что это невозможно.
«Взорвался двигатель правого борта!», закричал Мартин. Кип подумал, что никогда прежде не слышал еще таких сильных эмоций в голосе этого молодого американца азиатских кровей. Затем по всей кабине разнеслись испуганные вопли Тиа.
Резко накренившись, что вызывало у всех у них тошнотворные ощущения, кабина угрожающе склонилась на левый борт. Панорама города за окнами тоже накренилась.
Казалось, здания под ними стали до них дотягиваться. Силой земного притяжения Кипа потянуло в сторону, вырывая его из ремней безопасности. Он сдернул с головы шлем, чтобы не слышать крики Тиа.
«Катапультируемся! Немедленно катапультируемся!», закричал Пирс так громко, что Кип услышал его даже и без рации.
Кип протянул руки за голову и ухватился за желто-черные полосатые ручки, приводящие в действие его катапультное кресло «McDonnell-Douglas ACES II».
Но прежде чем он успел рвануть за эти аварийные ручки, картина снаружи остекления кабины поблекла и стала размываться, пока не превратилась лишь в разноцветный калейдоскоп красок. Мигалки, сирены, и даже верхние приборные панели над стеклом и компьютеры — все сразу же отключилось. Кабина — или, скорее, «псевдокабина»-тренажер — неподвижно застыла.