Если отец к генералам от литературы и обращался, то только по общественным делам: помочь в организации семинара, в лечении и трудоустройстве способного молодого автора, в предоставлении жилья живущей в общежитии авторессе из поволжского города. Однажды Соболеву надо было срочно связаться с отцом, и он не мог его найти: «Николай Афанасьевич! У вас что, телефон поменялся?» Отец просто ответил, не вдаваясь в детали, что телефона у него нет, нет и жилья (снимает комнату в Кунцево). Соболев был разъярён! Он вызвал оргсекретаря, дал ему накачку, сам снял спецтрубку спецтелефона… И вот отец после долгих лет жилищного сиротства обрёл весьма уютную светлую комнату в новом доме на Кутузовском проспекте (самое смешное, что по соседству с Брежневым!), правда, был ещё один сосед, весьма бесцеремонный шустрый драматург. Его бойкая супруга, юрист, нашла ход для сложного комбинированного обмена с доплатой, и только тогда отец стал владельцем однокомнатной квартиры в писательском «городке» на Аэропортско-Красноармейской (там номера домов поменялись, а сами дома как стояли, так и продолжали стоять). Но, в любом случае, если бы не ТА комната на Кутузовском, которую отвоевал для отца Соболев, никакие варианты бы не привели к победе.
С литературными и партийными «полковниками» отец держался на равных, что я не раз видел, и неутомимо отстаивал интересы Союза писателей России и персональные интересы своих учеников.
Как секретарь партийной организации аппарата Правления Союза писателей РСФСР был вхож в ЦК в отдел культуры и в некоторые службы Бюро ЦК по РСФСР (была такая организация одно время). Был в курсе многих дел, да и я как взрослый сын к этим делам приобщался.
Один весьма крупный деятель, поговорив со мной, в ту пору ещё школьником, улыбаясь, сказал отцу: «Ну что, Николай Афанасьевич, вижу, что смену себе вы приготовили! Парень уже много знает и чувствует, что особенно важно!»
Вот и третье противоречие в отцовском характере. Он действительно меня исподволь вводил в круг административно-литературных дел: я присутствовал на редсовещаниях, худсоветах, на административных совещаниях, где председателем был отец, однажды был на закрытом и остроконфликтном партийном собрании Московской писательской организации в разгаре наступления Хрущёва и Ильичёва на некоторых представителей художественной интеллигенции. Пресса на это собрание не допускалась, отчётов не было, но я уже «был в курсе».
Примерно лет с шестнадцати мне отец стал давать отнюдь не курьерские поручения, давал инструкции, как себя вести, чего добиваться. Всё это было школой, которая мне очень пригодилась, когда я стал литературным консультантом, заместителем оргсекретаря и помощником руководителей Ленинградской писательской организации. Отец мне давал постоянные консультации на тему,