Это был Иван Трофимович, тот самый, о котором шла беседа между Баклагой и Серьгой. Рядом с ним сидел Митька Филин. Это был действительно «филин» и при этом весь заросший волосами, очень похожими на перья. Лба у него, казалось, совсем не было, а волосы начинались прямо от бровей… Затем, между путаницей усов, бороды и бакенбард далеко стоял крючковатый нос и зловеще блуждали огромные, совершенно круглые глаза.
На таком лице, конечно, трудно было искать какое-либо выражение, оно все было сконцентрировано в глазах, и глаза были поистине ужасны. В особенности теперь, когда хмель от выпитых водки и пива окончательно отнял у них все человеческое.
– Ивану Трофимовичу! – поклонился Серьга.
– Ивану Трофимовичу! – как эхо повторил Баклага.
Иван Трофимович только кивнул головой и, не раздвигая бровей, опять пустил волчком монету. Новые посетители сели. Некоторое время царило молчание.
– Дай им водки, Степан! – обратился он к человеку, который ввел их сюда. – На мой счет запишешь!
– Слушаю, Иван Трофимович, – подобострастно ответил тот и вышел.
Опять тишина.
– Ну, что? – поднял вдруг голову Иван Трофимович.
– Да мы у вашей милости хотели спросить, – не без язвительности ответил Серьга, и рысьи глазки его не то засмеялись, не то злобно засверкали.
– А что у меня спрашивать? – приосанившись, ответил Иван Трофимович и так взглянул на Серьгу, что тот, и без того крохотный, чуть не сделался меньше котенка. – Что у меня спрашивать? Я тут сам в убыток попал… Филину дал, тебе дал, Баклаге дал, а за что?
– А кто же головку отрезал, как не я! – отозвался Серьга.
Иван Трофимович повел бровями:
– Ну что же… Ты и получил! Вещей всего-навсего не менее двух тысяч рублей нашлось… Деньгами сорок копеек нашли, а больше нет…
– А ты же говорил про миллионы? – буркнул Баклага.
– Мало ли что!.. Должны быть, а коли не знаешь, где спрятаны… кто их найдет… Опять же какая-то нечисть в доме… Я хоть и не верю, а все жутко, да и дворник следит… Что же? Я разве запрещаю… Идите, шарьте там, только ежели кто в лапы к «свистулям»[39] попадет – не моя вина, я не ответчик…
– Да кто же пойдет? – отозвался Серьга.
И опять в его голосе послышались ехидство и почти обидная насмешка.
– То-то и дело-то! – ответил Иван Трофимович, еще мрачнее взглянув на Серьгу. – То-то и дело!
Серьга опустил голову, но исподлобья все-таки проговорил:
– А пошукать надо!..
– Иди, шукай!..
– А вы что же, Иван Трофимович?..
– Я не дурак, чтобы шукать в пустом месте.
– А миллионы-то где же?..
Иван Трофимович вдруг побагровел.
– Молчи, козявка! – хлопнул он по столу так, что средняя доска дала трещину. – К чему ты мне это говоришь, клоп раздавленный… А вы, братцы, знайте вот что, Иван Трофимович – не такой человек… Ваше дело сделано… и спасибо вам!.. Дело было большое, да я и теперь не теряю надежды: деньги где-нибудь да должны быть у старика… Я сам буду их шукать по ночам… Я ведь ни чертей, ни виденьев не боюсь… Не такой Иван Трофимович человек!.. Дайте мне неделю сроку, и найду деньги… а чтобы потом чего не говорила опять эта крыса, – он указал на Серьгу, – так беру я из вас двух помощников… Нарочно беру его самого и тебя, Петруха, – указал он на парня с истрепанным полубабьим лицом. – Согласны?..