Петруха промычал что-то, а Серьга так и вскинулся.
– Еще бы не согласны, Иван Трофимович, да разве мы можем не быть согласны… Разве ты не начальник нам, разве мы не все за тобой существуем!
– Ну и баста! Решено и кончено, завтра в это время чтобы оба были тут, сперва пойдет один, а через час – другой… С канавы по угольным выступам, потом во двор – увидите: висит веревка.
– Только вот видение? – пробормотал было Серьга.
Иван Трофимович расхохотался и встал. Потом отыскал свою лисью шубу, нахлобучил бобровую шапку, взял в руки палку и велел проводить себя до дверей со свечой.
Крушинский позвонил у дверей следователя в ту минуту, когда последний уже ложился спать. Однако, получив визитную карточку посетителя, он приказал просить его, предчувствуя, что дело, по которому приехал, вероятно, очень важно.
Следователь был человек еще не старый, но как-то затертый. Главная мечта его была – сделать себе карьеру. Так часто люди очень скромные и даже жалкого характера всю жизнь сладко мечтают о подвигах и дорого бы дали, чтобы стать хоть на минуту героями.
Дело это, усугубленное все более и более ширящимися толками о привидении, начинало становиться серьезным. Если бы ему удалось распутать этот загадочный узел, то мечта бы его осуществилась: он сразу получил бы известность, а с ней вместе и повышение. Само существование этого привидения, то есть толки о его появлении, были ему прямо на руку.
Суровый служитель Фемиды[40], конечно, ни на минуту не сомневался в глубине души, что это вздор, пустые бредни, но если явление повторится, то станет ясно, что дом обитаем, и тогда, может быть, удастся получить нить к разгадке в виде этого самого привидения. А тут около полуночи подают ему карточку его «единственного свидетеля».
Войдя в кабинет следователя, Крушинский прямо приступил к рассказу о виденном. По окончании его следователь задумался и вдруг, быстро поднявшись, сказал:
– Знаете что?.. Мне пришла прекрасная мысль. Завтра около этого времени мы, то есть вы, я и несколько хорошо вооруженных полицейских агентов, отправимся туда и, засев в зале, будем ждать ваше видение. Если оно пожалует, мы его тотчас же и арестуем.
Крушинский изъявил согласие, но одновременно почувствовал в душе какой-то трепет, не тот трепет, который ощущают при опасности, а какое-то особенное ощущение почти радости. Ему казалось, что виденное имеет близкую связь с той женщиной, которую он впервые заметил у окна.
На следующий день после бессонной ночи и целого дня, проведенного в тревоге, Крушинский, следователь и несколько агентов остановились у ворот пустого дома, все ключи и запоры от которого были у них в руках. Ночь опять была лунная. Звучно скрипнула в тишине безлюдного переулка калитка на ржавых петлях, и все вошли во двор.