– Пустяки! – сказал Доберман. – Сейчас принесут другое. Я угощаю. – Он помахал рукой официантке. – Ещё пива! И приберите тут…
– Караван? – глухо спросил Набалдян.
– Да! Группа людей, существующих автономно и подчинённые одной цели. С жёсткой иерархией и единоначалием.
– Но под это определение попадает очень многое: экипаж подводной лодки, например. – Набалдян справился с волнением, и с интересом посмотрел на собеседника.
– Да бог с ним, с термином, – Доберман рассмеялся, – ярлыки потом приклеим. Просто первое, что пришло на ум.
– И что же караван? – с улыбкой спросил Набалдян, отодвигаясь от стола, давая возможность подошедшей официантке навести порядок.
– Да! Так вот, караван, – продолжил Доберман. – Давно, где-то полтора года назад, удалось написать систему уравнений и буквально неделю назад решить её. В результате появилась вполне целостная теория.
– Теория? – усмехнулся Набалдян. – Ну-ну.
– А вы зря смеётесь, – сказал Доберман, – вот послушайте. Зло, причём абсолютное зло, существует не как нравственная категория, а как вполне реальное физическое тело. Но только в сознании людей.
– Как это, – перебил учёного Набалдян, – реальное тело – и в сознании?
– А вот так, – ответил Доберман, – это прямое следствие решения уравнений.
Он замолчал, делая очередной глоток из стакана.
– Ну, хорошо, не в сознании, – продолжил Доберман, – это частное решение, со многими критериями. Пусть не в сознании, не в голове, а в судьбе. Это зло, этот караван, двигается по судьбе человека или даже по судьбам разных людей.
– И соприкасается с нашим миром, через этих несчастных, – сказал Набалдян.
– Самое удивительное следствие из решения то, что каравану нет дела до людей. У него есть, должна быть, цель, к которой он стремится, и до людей ему вообще нет дела. На нас он обращает внимание только тогда, когда мы или кто-то один мешает ему достижению этой цели, – сказал Доберман. – А соприкосновение с людьми… только когда надо найти того, вернее, тех, по судьбам которых он пройдёт.
– Значит, чтобы остановить зло, надо убивать вполне конкретных людей? – спросил Набалдян. – По-моему тут ничего нового: как всегда и везде – сплошная кровь…
Доберман ничего не ответил, лишь вздохнул и наполнил свой стакан.
«Да, – подумал Набалдян, глядя, как учёный пьёт спиртное, – ты и представить не можешь, как близко подобрался к истине. Только почему в этих твоих решениях нет противовеса каравану: тех, кто пытается его остановить. И рано или поздно обязательно остановит, иначе зачем всё это… А вообще их математика – страшная штука: так, чего доброго, и координаты монастыря вычислят! Мы-то, в отличие от каравана, в этом мире находимся, а не в каком-то параллельном…»