Сначала она почуяла запах. Словно кто-то разлил по улице миндальное масло, но за ним скрывался еще один запах – разложения.
– Просто чудесно! – зашипела вампирша. – Просто, d’haenn dan, как расчудесно.
Ей был знаком этот запах, особенно хорошо ей было известно, что последует за ним. Изучая немногие уцелевшие магические книги, она узнала, что часто маги, пытавшиеся получить силу из Источника Мёртвых, становились проводниками в мир Зидии сил, которые еще до Падения назывались – исчадиями. Иногда эти маги становились личами – Королями Мёртвых, повелевающими ордами нежити. Они могли поднимать мёртвых или обращать в себе подобных несчастных, попавшихся на их пути. Говорят, эти твари питались душами своих жертв, становясь сильнее с каждой поглощенной душой. И горе тем, кто не сумел спастись от их алчного взгляда, такие лишались Посмертия, становясь рабами пожравшей их твари на веки вечные. Чем сильнее лич, тем больше исчадий мог призвать он себе на помощь, и тем сильнее была его связь с источником Мёртвых.
Паола всерьез стала подумывать, чтобы выйти из города, попросту перемахнув стену, когда запах стал насыщенней, а в конце улицы вспыхнули и погасли два красных глаза. Не прекращая бормотать под нос проклятия, вампирша изготовилась к драке, потихоньку ослабляя поводок контроля над жаждой. Она услышала цоканье копыт, и в тот же миг запах стал просто одуряющим.
– Что же ты не бежишь, глупое мясо?! – раздался жутко звучащий голос, словно кто-то провел гвоздём по стеклу. Паола скривилась, но решила дать сначала высказаться «болтуну». – Или мясо решило сопротивляться? Что ж, порадуй Гхаш’жгара, мясо.
Молчание было вознаграждено явлением хозяина мерзкого голоса. Это оказалась человекоподобная тварь, на высоких козлиных ногах, оканчивающихся мощными копытами, которые высекали искры из мостовой. Узкие плечи, на которые было наброшено подобие плаща и непомерно длинные руки дополняли портрет. Но венцом этого творения была голова – тонкое лицо, вполне человеческое, несло на себе отпечаток жестокости и порока. Безгубый рот щерился в зверином оскале, демонстрируя вполне, казалось бы, человеческие зубы. Заканчивали описания рога – витые, они загибались на подобие бараньих и казались достаточно прочными, чтобы проломить ими стену.
– Не хочешь поиграть в догонялки, мясо? – добавило в голос издевательской радости исчадие. – Я даже дам тебе фору…
– Себе дай, – оборвала словоизлияния Паола, вбрасывая тьягу в ножны и одним махом призывая Когти. – Посмотрим, какой ты в деле, падальщик.
С последним словом, она ринулась вперёд, пользуясь замешательством «болтуна». Её когти пробороздили грудь исчадия, и оно завопило так, что Паола второй раз за день едва не оглохла. Раны от её когтей тем временем стали обугливаться и, не прекращавшая визжать, тварь бросилась удирать. Выругавшись, вампирша бросилась следом. Эту мерзость следовало вернуть обратно за грань, откуда она выползла, но еще важнее было узнать о хозяине, выманившем её в этот мир.