Дерьмо…
Я посмотрел на Кису. Она опустилась обратно, вытирая слезы с лица. И потом я увидел картинку в моей голове, где она и Родион вместе: в церкви, на пляже, за столом со стороны их отца…
Подняв руку, я прикоснулся к ее спине и, с трудом сглотнув, спросил:
— Он… Родион был твоим братом, не так ли? Твою мать, Киса, у тебя с Родионом одна кровь.
Из Кисы вырвались рыдания, она упала на песок. Подвинувшись к ней ближе, я прижал ее к себе и обнял за талию. Она наклонилась, и зарыдала в моих руках еще сильнее, пока она обнимала меня за бедра, я пытался контролировать дыхание от нахлынувших воспоминаний из прошлого, которые сбивали меня с ног.
— Киса, — пробормотал я. — Дуров убил его. Он убил его.
Еще один громкий всхлип вырвался из ее горла, и она начала дрожать. Опираясь рукам о мои бедра, она приподняла голову вверх. Ее прекрасное лицо покраснело, а глаза были мокрыми от слез.
— Нет! Я всегда думала, что его смерть была несчастным случаем. Недоразумением. Мне так объяснили. Я, я… — потянувшись, она схватила меня за бицепс, а ее лицо отражало отчаяние. — Зачем? Почему Алик убил его? Что такого ему сделал Родион? Я не понимаю! Они же были друзьями!
Я закрыл глаза, задержав дыхание, словно это могло заставить мою память заработать.
— Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста, вспомни, — умоляла Киса.
«Наследника Волкова больше нет. Я лишь сделал то, что приказал мой отец».
Все еще удерживая вздох, я посмотрел на Кису, и в моей голове всплыло лицо человека. Он был высокий, темный, старше, с гребаным дьявольским огнем в глазах. Таким же, как у охранников, подумал я. У него был тот же садистский, контролирующий взгляд, который всегда был у охранников.
— Его папа, — сказал я, на что Киса могла лишь моргать. — Его папа сказал ему, что надо избавиться от наследника, и тогда он станет следующим в очереди. И он станет лидером, когда придет его время.
— Нет, — произнесла Киса, качая головой. — Нет! Абрам не стал бы делать этого. Он любил Родиона.
— Алик зарезал Родиона, потому что его отец приказал ему сделать это. Алик сам это сказал!
Киса стала отчаянно трясти головой.
— Нет, нет, нет, нет!
Она неуверенно поднялась на ноги и обхватила себя. Внезапно замерла и спросила:
— А Алик? П-почему если он сам заколол, то обвинил тебя? Почему забрал и тебя у меня?
Я застыл, словно каждую мою мышцу заморозили, и лишь сердце стучало в моей груди. Киса заметила мою реакцию и опустила руки.
— Что? — спросила она, в ее голосе слышались нотки страха и… тревоги.
Поддавшись желанию защитить ее, я рванул вперед и накрыл ее рот своими губами, Киса постанывала от удивления. Ее руки обхватили мою накачанную шею, но ее рот сопротивлялся мне и той искре, что была между нами.