После ужина мы гуляли вдоль реки, почти не разговаривая, но тишина была комфортной. Она легко взяла меня под локоть, как будто это место принадлежало ей.
Я с любовью смотрел на нее, когда она сунула деньги в руку бездомного, останавливаясь ненадолго, чтобы поговорить с ним. Моя любовь выросла, когда она потащила меня в кондитерскую и купила печенья и хлеба, чтобы поделиться с ее пожилыми соседями. На обратном пути она остановилась, чтобы дать немного тому же бездомному, который благодарил ее со слезами на глазах. Я притянул Эйвери ближе, целуя в голову в молчаливом одобрении, поражаясь ее доброте. Она, очевидно, была заботливой и любила одаривать вниманием людей - даже тех, кого не знала. Ее сострадательное сердце переполняла любовь.
Она заботилась о других, и сейчас я решил, что пора кому-то позаботиться о ней.
И этим кем-то был я.
Оставить ее у двери ее квартиры было трудно; мне потребовалась вся моя сдержанность, чтобы не умолять ее собрать сумку и провести все выходные со мной. В очередной раз наши поцелуи стали глубокими и безумными. Казалось, каждый раз, когда Эйвери была в моих руках, и рядом были стена или дверь, все заканчивалось тем, что она была зажата между мной и поверхностью. Я сказал ей, что у меня нет выбора, кроме как поднимать ее во время поцелуя, иначе моя шея станет жесткой. Она засмеялась, выгибаясь мне навстречу, и ответила, что иметь дело с одной жесткой частью моего тела было достаточно. Я чуть не уронил ее, смеясь от души, но мне удалось удержать ее и еще раз поцеловать.
Ночь казалась бесконечной без нее в моей постели. Как одна ночь, которую она провела рядом со мной, могла изменить мой сон, я понятия не имел, но без нее мне было неспокойно. Подушка, на которой она спала, пахла Эйвери - медом и цветами. Я обнял подушку и притворился, что это Эйвери, только так смог заснуть. Я знал, что окончательно и бесповоротно пропал.
______________
Я нарезал круги по подъездной дорожке, когда она приехала. Эйвери едва успела выключить двигатель, я уже вытащил ее из машины, подняв и пинком закрыв дверь, прижал к автомобилю, стремясь почувствовать ее губы под моими. Мы оба застонали, когда наши рты слились воедино, чувство завершенности накрыло меня. По милой улыбке на лице Эйвери я знал, что она тоже это почувствовала.
Она была особенно очаровательна в конюшне. Когда я показывал ей все вокруг, она нервничала и, стараясь не показывать этого, тихо следовала за мной подальше от любых лошадей, кроме трех маленьких пони, которые на данный момент находились под моей опекой. К ним она потянулась, чтобы погладить и приласкать своими нежными руками. Я познакомил ее с Голди, самой доброй лошадью в конюшне, и предложил оседлать ее, она занервничала еще больше, скручивая свои пальцы и дергая рукава рубашки. Однако мое предложение прокатиться вдвоем она встретила с гораздо большим энтузиазмом.