— И? — ждет продолжения мать.
— Что «и», мама?
— Задумал ты что? Я ж вижу, вечно тебе жучков-паучков спасать было надо. Только это не жучок, Арик, десять раз подумай. Мы квоту, чтоб тебя на куратора определить, с таким трудом получили. У тебя приличная зарплата, приличное питание, на твое место очередь стоит, ждет, когда ты оступишься. Хоть что-то там им нарушишь — и все, пиши пропало. Мы долги отцовские тогда из каких средств выплачивать будем?
— Ну, зачем нарушать? — чуть усмехается он. — Я законы изучил хорошо. Тут одно главное правило: не светиться. Меня, знаешь ли, тоже в некоторых местах видеть не должны. Но это вовсе не значит, что я не могу там бывать. Просто видеть вместо меня будут обычного человека. Так и с Анютой: до тех пор, пока в ней будут видеть обычного человека, я ничего не нарушаю. А дальше… — чуть помолчал, раздумывая, стоит ли делиться. Но если уж не маме, то кому? — Нам главное — пару месяцев продержаться, чтоб тише воды, ниже травы. А потом о ней забудут. И о ней, и обо всей этой истории с проникновением. И обо мне, соответственно. Я на хорошем счету, нарушений за мной не числится, так чего следить?.. Ну а я съезжу куда-нибудь в дальнюю деревню, выпишу там Анюте свидетельство о рождении, потом оформлю тихонько паспорт…
— Ар! Ну вот это уже точно нарушение, и серьезное, — не одобряет мама.
— А вот и нет! — он смотрит упрямо и решительно. — Они сами оставили мне лазейку. Заставили нас с девочкой подписать контракт! Понимаешь? Они выдали мне дарственную на домашнее животное и при этом — заставили подписать контракт!
Она не понимала этих тонкостей.
— С животным невозможно подписать контракт, оно ж по определению неразумно! Оно не обладает никакими правами, и потому просто не может отказаться от них в мою пользу. А если она передает мне права — и об этом есть официальная бумага — значит, права у нее были. А права есть только у граждан Страны Людей. Выходит, делая ей документ о гражданстве, я только исправляю досадную оплошность. И моя девочка сможет ходить в школу! А там и уехать от меня, когда истечет ее срок.
— Ар, в управлении не дураки сидят, — пытается предостеречь его мать.
— Да знаю, мама, знаю. Но я ж говорю, тут главное — не светиться. Подправлю ей речь, подучу истории, правилам местным… Понимаешь, пока она не будет привлекать внимания, никому не будет до нее дела. Главное, чтоб круги по воде не пошли. И будет у меня не зверушка, а самая настоящая Избранница.
— Арик, так ты что, все эти махинации только ради того, чтоб иметь Избранницу, задумал? — не понимает его мама. — Так мне казалось, ты и так имеешь право, на законных основаниях. Раз в несколько лет, конечно, но ты ж, вроде, ни разу не заводил?