— Не заводил, — соглашается сын. — Но раз уж завелась… Я, кстати, обещал показать Анюте дом. Поможешь?
Это было почти как путешествие. Изображение настолько точно воспроизводило реальность, что Ане казалось, будто она просто переезжает из комнаты в комнату на самоходной кровати. А дом его был небольшим, как и ее. Деревянный, одноэтажный. Можно было бы сказать — совсем простой, если бы не резьба. Деревянной резьбой здесь было украшено все — арки дверных проемов, переплеты окон, мебель. На комодах и полочках то тут, то там стояла деревянная скульптура: и небольшие фигурки животных, и достаточно сложные абстрактные композиции. Особенно много подобных вещей стояло в комнате, которую Аршез назвал своей.
— А все эти фигурки, — их что, ты резал? — предположила Аня.
— Я. Нравятся?
— Да, очень. А почему здесь ни одной нет?
— Да здесь… — он несколько недоуменно пожал плечами. И в самом деле… — Наверное, так и не осознал эту квартиру своей, все как к казенному временному жилью отношусь. Да и живу я здесь недолго, и дел вечно много: не здесь — так дома, все скачу между двумя странами… Но, если хочешь, могу для тебя что-нибудь вырезать.
— Правда? Конечно, хочу, — она радуется, как ребенок. Ребенок и есть, поправляет себя он. А у него опять все мысли — как бы опрокинуть ее на эту кровать и до утра уже не выпускать.
— Тогда договорились. А пока давай отпустим маму отдыхать и сами будем ложиться.
— Да, конечно. Спасибо, — поблагодарила Аня девушку по ту сторону реальности. И только тут сообразила: — Маму???
— Ну, да, я же, вроде, сказал, что маме звоню, — попрощавшись, Аршез отключил изображение.
— Но… она же молодая совсем… я думала, это твоя сестра, мамы дома нет.
— Молодость, Анют… вернее, очень юная внешность моей расе свойственна. Недаром ты и меня сочла моложе, — попытался он осторожно ей объяснить.
— Вы что, нашли лекарство от старости?! — пораженно всматривается она в его лицо. И в действительно, такие нежные черты… даже мимических морщинок нет.
— Можно сказать и так. Вот только на людей оно не действует.
— Да? Жаль… — особого сожаления не испытала. Старость — она была еще так далеко. Кто его знает, что до тех пор изобрести успеют. — Погоди, так тогда там, на базе… Это поэтому там все до единого молодые были, даже начальство? То есть на самом деле они какого угодно возраста могут оказаться?
— Несовершеннолетних там нет. А так… Предполагай, что чем выше должность, тем старше, практически не ошибешься.
— Но у тебя ведь не высокая? — опасливо уточнила она.
— Нет, — он улыбается. — У меня не высокая.