Когда девочка выросла и поступила в Университет, современная жизнь взяла своё, и она стала читать гораздо меньше – её подруги интересной книге предпочитали интернет, и Жак тоже поддалась влиянию этого столь популярного и незаменимого изобретения человека. И тем не менее, проходя мимо книжного магазина, не могла не заглянуть. Даже если и не встречалось ничего интересного, любила побродить между стеллажами – была для неё в этом какая-то необходимость, какая-то магия.
«Редко, когда можно встретить даже у очень хорошего, интересного автора описание природы, от которого невозможно оторваться, – продолжала грустить мечтательная пассажирка у окна. – В основном написана какая-то романтическая, нудная чушь про ветки, листики, птичек, свежий воздух, и как им легко дышится. А природа ведь, она вон какая… – девушка прикоснулась лбом к стеклу вагона, – просторная, спокойная и разная: в Шотландии – зелёная, сочная и оптимистичная – в Англии, тёплая и страстная – в Африке, и заигрывающая и таинственная – в Америке. На неё можно бесконечно смотреть. А свежий воздух! Он ведь поднимает тебя над землёй. А солёный морской воздух с просторов океана, это же, наверное, почти как Космос, только тут, на Земле, и лететь никуда не надо».
«Англия прекрасна, – как бы согласилась сама с собой англичанка, глядя на свежесть и какую-то особую умильность или даже благодатность, исходящую от аккуратных зелёных лугов за окном, на которых паслись кругленькие, пушистые, маркированные красителем овечки и лошадки, укрытые попонками, и на низкое, тяжелое, строгое, набухшее дождём небо Великобритании, по которому наперегонки с поездом неслись сизые облака, словно вакуоли, наполненные водой. – Смотрела бы и смотрела, и смотрела. И думала бы и думала, и думала. Обо всём на свете… Александр… – Жаклин обреченно вздохнула. – И вот теперь так всегда. Всё последнее время – о чем бы я ни размышляла, какие бы проблемы ни занимали мою бедную голову, всё заканчивается одним и тем же – ним».
Тогда, в ту саму счастливо-несчастную среду, сбежав от Алекса, девушка, воспользовавшись безлюдностью холла, поставила торт на журнальный столик и мышкой прошмыгнула в свою законную комнату для гостей, где спряталась в ванной и разрыдалась под включенным на всякий случай душем. Мысли отчаяния взрывались в мозгу маленькими бомбочками и оседали брызгами слёз на её щеках. Боль из-за несбывшихся надежд рвала изнутри в клочья.
«За что-о-о-о? Почему-у-у-у? Почему так? Почему так плохо? Почему он так со мной? За что? Неужели это всё? Боже мой, как жалко! Как же я хочу к нему! Хочу быть с ним. Не хочу, чтобы он был таким каменным со мной. Я знаю его – он может быть совсем другим, он другой, я это вижу, я это чувствую. Какой же он классный, какой же он весь такой желанный и недоступный, каждая черточка на лице, каждый ноготок на пальце, лицо, губы, глаза – это просто невыносимо. Какой же он… мой».