. Возвращаясь из школы, я никогда не знал, кого встречу дома.
– Эта Джекки тебя обижала?
– В физическом плане – нет. Но она терпеть не могла меня и ненавидела моего отца. Джекки вовсе не считала, что она замужем, и часто куда-то отлучалась, порой даже на несколько дней. Так что, когда отец уезжал в город по делам, мне приходилось самому о себе заботиться.
– Твоя мать, должно быть, ужасно переживала потом, что оставляла тебя одного.
– Да, конечно. После того, как я рассказывал ей то, что она вытворяла, или показывал фотографии.
– И она ничего при этом не помнила? – нахмурилась я.
– Сара не имела ни малейших воспоминаний о том периоде, когда доминировала личность Джекки. Равно как и Джекки понятия не имела ни о какой Саре. Это были полные провалы в памяти, причем с обеих сторон. Проще говоря, Сара и Джекки были двумя совершенно разными людьми, они даже разговаривали по-разному.
Я потянулась к руке Яна:
– Представляю, как это ужасно было для тебя.
Его губы тронула горькая улыбка.
– Именно из-за мамы я и не люблю портреты. Она просила меня фотографировать ее всякий раз, когда появляется Джекки. Маме хотелось знать, как эта Джекки выглядит, как одевается, какую носит прическу. И то, чем та занимается. Мои снимки всегда подлавливали Джекки в самые ужасные моменты, и у мамы эти фотографии вызывали отвращение. А я люто ненавидел женщину на этих фотографиях. Видишь ли, когда смотришь фотографию на стене в сильно увеличенном виде, там обнаруживается куда больше мелочей, нежели на пленочном кадре размером с ноготок. Включая всю ту дрянь, что люди пытаются скрывать. И особенно это проявляется у них в глазах.
– Что с ней случилось?
– Не знаю. – Ян снова воззрился мне за плечо совершенно отрешенным взглядом. – Когда Лэйни меня нашла, я уже неделю как ушел из дома. Мы отправились с мамой за покупками. Жили мы тогда в Айдахо – а там, знаешь ли, можно отмахать несколько миль, не увидев вокруг ничего, кроме бескрайних полей. И вот на одном из перекрестков с четырехсторонним «стопом»[31], где-то совсем у черта на куличках, Сара исчезла и появилась Джекки. Остановив машину, она посмотрела на меня во внутрисалонное зеркало и произнесла только два слова: «Пошел вон». Больше ей ничего и не требовалось говорить: я и так очень шустро выбрался из машины, даже не думая о том, как найду дорогу домой. Единственное, чего я тогда хотел – это убраться от нее подальше.
– Лэйни оказалась на званом ужине, – продолжал Ян, – где мой отец встречался с разыскивавшими меня полицейскими, чтобы вместе еще раз изучить карту местности. Пытались вычислить те места, куда еще не заглядывали. Лэйни тоже была там со своей семьей и предложила папе помощь. Когда она представилась как ясновидящая, полицейские лишь рассмеялись, но отец готов был принять любую помощь, от кого угодно. И Лэйни привела его прямо ко мне. Весь грязный и изголодавшийся, я прятался в дренажной канаве, боясь, что Джекки меня найдет… Мама вернулась домой через два дня после меня.