Звонит телефон. Кобулов смотрит на Берию и после кивка берет трубку.
Кобулов. Кобулов слушает. Уже готов? Фингал не забыли поставить? Что, и Гагулия получил? (Хохочет.) Стареет наш мальчик. Передай, что бюллетень я ему брать не разрешаю. Ну, не надо преувеличивать… Артиста домой отправили? Нет, не нужен, пусть отдыхает. А сколько наш подопечный успел выпить? (Крутит головой.) Крепкий парень. Везите его сюда. Как, уже? Лаврентий Павлович, они от Гагулии говорят, а подопечный — уже в приемной. Разрешите приступать?
Берия. Острые приемы можешь применять, но не сразу, и ни в коем случае — не унижать!
Кобулов (обиженно). Что я, Момулов?..
Берия выходит. Кобулов садится за стол, нажимает кнопку селектора.
Введите.
Входит полковник Нестеров. Китель его сильно помят, под глазом заметный синяк. Мокрые волосы растрепаны. Увидев сидящего за столом генерал-полковника, вытягивается по стойке смирно. Оба молчат.
Нестеров. Товарищ генерал-полковник, разрешите обратиться.
Кобулов не отвечает.
Виноват, товарищ генерал-полковник. Я оказал сопротивление, так как ваши сотрудники были в штатском — и документов не предъявляли. Я их принял за хулиганов.
Кобулов. На кого похожи? Позорите мундир, звание полковника!
Нестеров. Товарищ генерал-полковник, прошу запросить обо мне командование Одесского военного округа… Они вам подтвердят, что такое со мной случилось в первый раз в жизни.
Кобулов. И в последний.
Нестеров. И в последний, конечно. Слово офицера, товарищ генерал-полковник!
Кобулов. Какого офицера: советского, немецкого?
Нестеров. Виноват, не понял…
Кобулов. А разве ты у них не успел до офицера дослужиться?
Нестеров. У кого… «у них»?
Кобулов. У немецко-фашистской сволочи!
Нестеров. Товарищ генерал-полковник…
Кобулов. Я тебе, гитлеровская мразь, не товарищ. Фамилия?
Нестеров. Нестеров.
Кобулов. Имя, отчество?
Нестеров. Егор Иванович.
Кобулов. Кличка?
Нестеров молчит.
Молчишь, гад! Где находился с десятого по восемнадцатое октября тысяча девятьсот сорок первого года?
Нестеров. В действующей армии.
Кобулов. В чьей?
Нестеров. В нашей.
Кобулов. В вашей? Я так и думал.
Нестеров. Товарищ…
Кобулов (орет). Молчать! (Глядя в бумаги.) Десятого октября тысяча девятьсот сорок первого года под Вязьмой сорок пятая кавдивизия была почти полностью уничтожена в результате атаки специального мотокорпуса армии Гудериана, а оставшиеся части укрылись в лесах и попали в немецкое окружение. Вот с этого момента и началась твоя вторая жизнь, как тебя там…
Нестеров. Что значит «вторая жизнь»?
Кобулов. Жизнь предателя Родины. Будешь отрицать, что был в окружении?