а сам я лежал на кровати с бритвой в руке, мокрой от крови!
Он ближе нагнулся к Пуаро.
— Еще совсем недавно произошли убийства, — прошептал он. — Повсюду — в деревне, в холмах. Овцы, ягнята, один пес-колли… Отец запирает меня на ночь, но иногда… иногда дверь утром открыта. Должно быть, у меня где-то спрятан ключ, но я не знаю, где спрятал его. Я не знаю. Это не я делаю — это кто-то другой вселяется в меня, овладевает мною, превращает меня из человека в жестокого монстра, который жаждет крови и не может пить воду…
Он вдруг закрыл лицо руками.
Через пару минут Пуаро спросил:
— Я все же не понимаю, почему вы не обратились к врачу?
Хью Чандлер покачал головой.
— Вы действительно не понимаете? Физически я сильный. Я силен как бык. Я могу прожить много лет, много лет — запертый в четырех стенах. Но на это у меня не хватает смелости! Было бы лучше совсем уйти… Есть способы, знаете ли. Несчастный случай во время чистки ружья… нечто в этом роде. Диана поймет… Я предпочитаю сам найти выход!
Он с вызовом взглянул на Пуаро, но тот не ответил на вызов. Вместо этого сыщик мягко спросил:
— Что вы едите и пьете?
Хью Чандлер откинул назад голову и расхохотался:
— Кошмары на почве несварения желудка? В этом ваша идея?
— Что вы едите и пьете? — мягко повторил Пуаро.
— Только то, что едят и пьют все.
— Никаких особых лекарств? Порошков? Таблеток?
— Боже правый, нет. Вы действительно думаете, что готовые таблетки вылечат мою болезнь? — Молодой человек язвительным тоном процитировал: — «Ты можешь исцелить болящий разум?»[1]
Пуаро сухо ответил:
— Это я и пытаюсь сделать. Кто-нибудь в этом доме страдает от болезни глаз?
Хью Чандлер уставился на него и сказал:
— Отца сильно беспокоят глаза. Ему довольно часто приходится посещать окулиста.
— Вот как! — Пуаро пару секунд размышлял. — А полковник Фробишер, полагаю, провел бóльшую часть своей жизни в Индии?
— Да, он служил в армии в Индии. Он очень любит Индию, много рассказывает о ней, о ее традициях и прочем.
Пуаро опять пробормотал:
— Вот как! — Потом заметил: — Я вижу, вы порезали подбородок.
Хью поднял руку к лицу.
— Да, очень глубокий порез. Отец напугал меня недавно, когда я брился. Я немного нервничаю сейчас, вы понимаете. И у меня на подбородке и на шее появилась какая-то сыпь. Это затрудняет бритье.
— Вам нужно пользоваться смягчающим кремом.
— О, я им пользуюсь. Его мне дал дядя Джордж.
Внезапно он рассмеялся.
— Слушайте, мы с вами разговариваем, как в женском салоне красоты. Притирания, смягчающие кремы, готовые таблетки, глазные болезни… К чему все это? К чему вы клоните, месье Пуаро?