— С любого занятия можно получить наслаждение. Когда-нибудь я тебя этому научу, а пока мне нужно пойти и хорошенько отоспаться.
— А зачем приходил — то? — бросаю вопрос ему в след.
— Приготовить завтрак. — долетает до меня ответ, потом щёлкает дверной замок. Он ушёл через нужную дверь. Сомневаюсь, конечно, что пришёл он так же, но какая сейчас разница?
Вы когда-нибудь встречали человека, который просто так пришёл бы к вам утром, чтоб приготовить завтрак? Лично я — нет. Удивлена, но мне вроде приятно. Приятно?! Стоп. Меня по логике вещей должно раздражать, что посторонний человек считает вправе себя проникнуть без разрешения на мою территорию! Так почему же внутри нет и жалкого подобия злости или недовольства?!
Интересно, чем я заслужила этот завтрак? Допиваю свой кофе и бреду дальше от своих мыслей: на работу.
Небо хмурится, безжизненная серость над головой сводит настроение на ноль, поселяет в душе осеннюю хандру. Ещё немного и осень выбросит на землю всю свою сырость и негатив. Хмурюсь небу в ответ и поглубже втягиваю свою шею в ворот куртки. Не очень романтичная пора.
Холодные времена года для меня не прибыльные: заказы на своём двухколесном друге уже не поразвозишь и приходится трудится простой официанткой.
Ещё месяц погода потерпит, а потом обрушит свой могильный холод.
До начала моей смены остаётся ещё час, и я присаживаюсь за свободный столик, считая проходящих мимо мужчин в шарфах и без. 21 в шарфе, 12 без. Статистка показывает, что осень полностью взяла погоду в свои цепкие ручонки.
Ко мне подсаживается Алиса и устремляет свой взгляд параллельно моему.
— Опять холода.
— Угу, — мычу я.
— Почему пришла так рано?
— Не спалось как-то. — я могла бы поговорить с ней о соседе, но пока мне не хочется делить его с кем-то ещё. Он стал моим первым секретом, который я утаила от Алисы. Он мое личное, мое сокровенное и тайное. Я не хочу рассказывать кому — либо о том, что он приходит, вот так просто готовит завтрак и уходит спать потом. Боюсь услышать, что это не нормально. Сама знаю и отчаянно пытаюсь разобраться, почему внутри все протестует против наложения ярлыков на него. “Не нормально” — не означает плохо, верно?
— Как дела у Славика? — спрашиваю я.
— Не знаю. Наверное, хорошо. Мы не созванивались.
— Скучаешь?
— Не больше, чем по Баксу.
Бакс — ее пёсик, который сейчас живет у родителей. Сравнение, конечно, гадкое, но зато доступно объяснило мне суть ее чувств. Большего из нашего разговора я не запомнила. Может, мы и не говорили вовсе, а может, трещали до начала моей смены.