“Держись крепче” — последние слова, что я слышала от своей первой любви, разбившейся вместе со мной о то лобовое.
— Полин, — Эрнест касается моего плеча, я напрягаюсь всем телом, смотрю на него, — ты задумалась. Едем?
Киваю. Это не Саша. Он трезв. У меня есть шлем. Ничего не произойдет.
Пытаюсь снова залезть на мотоцикл — не выходит.
— Коротышка, — произносит он. Меня словно ударяет громом. Отскакиваю от него и вновь судорожно глотаю слюну. Чувствую во рту привкус шоколадки “Mars”, сердце колотится, как птичка о прутья клетки. Тише, родное, мы же не трусихи. — Давай, я помогу.
— Хорошо. — подхожу. Сильные руки Эрнеста берут меня за талию и отрывают от земли так легко, словно я не тяжелее, чем пакетик с клубникой. Усаживаюсь на него, чувствую, как начинает ныть и гореть шрам на бедре. Эрнест садится спереди, заводит зверя, тот взревел на полквартала.
— Держись крепче, — говорит он.
И без долбанных наставлений собиралась сделать это. Обнимаю Эрнеста за талию так крепко, как позволяют того мои силы.
— Эй, мне надо как-то дышать.
— Прости… — немного ослабляю хватку.
Он трогается медленно, аккуратно. Выезжает из-за двора на трассу, а там я уже ничего не вижу. Зажмуриваю глаза до боли, до красных кругов. Скорость терпимая… Позволяю даже взглянуть краем глаза, как мимо пролетают фонари. Скорость растет вместе с моим пульсом. Ну, не надо так. Не поступай так со мной. Свист ветра становится громче, значит мы, по-прежнему, набираем скорость. Становится тяжело вдыхать. Воздух в легких разгорячилсядо предела, обжигая все внутри. Стараюсь уравновесить дыхание, но получается лишь хватать воздух дерзко и рвано. Скорость уже нереальная, мои ноги обдает упругим сопротивлением ветра. Открываю глаза, замечаю, как мы летим на желтый, затем резкий визг шин. Зажмуриваюсь. Не хочу. Идиот больной! Зря я думала, что он не такой! Гул сердца заглушает звуки извне. Не чувствую, как мы останавливаемся. Открываю глаза. Спрыгиваю с мотоцикла, пытаюсь дрожащими руками расстегнуть шлем. Кто вообще придумал эту чертову штуковину? Эрнест подходит, снова отбрасывает мои ладони и расстегивает шлем. Снимаю его и кидаю ему в грудь.
— Больной чертов придурок! — кричу не своим голосом. Каким-то охрипшим, жестким. — Ты же мог нас убить! — еще громче. Меня не смущает то, что меня может услышать половину этого города. В ушах по-прежнему стоит свист, ребра ломают бешенные порывы сердца.
— П-олин… — он слегка запнулся на моем имени.
— Черт возьми, ты хоть понимаешь, что делаешь? Ты понимаешь, что это не шутки?! МЫ МОГЛИ УМЕРЕТЬ! — кричу до хрипоты. Горячие слезы срываются с глаз, обжигают щеки и стекают по подбородку… — Ты же обещал! — вскрикиваю. Слезы текут уже ручьем и не собираются прекращаться.