– Дед, я лопну. Ты, кажется, собираешься сейчас в меня впихнуть всё, что я не доел тогда, во младенчестве… Я сейчас осоловею и задрыхну, а ведь нам поговорить надо… серьёзно…
– Поговорим, Саня, обязательно поговорим, – кивнул Дед. – Но сначала ты в баньку сходи, её истопили уже. Я так понимаю, серьёзные разговоры следует вести на свежую голову, а что может её освежить лучше русской бани? Попаришься, помоешься, чаю попьём – и поговорим.
Я не стал спорить. В самом деле, спешить некуда. Я доел, встал из-за стола, Дед прочитал благодарственную молитву. Прямо как в детстве – когда всё было понятно, всё было интересно, и жизнь впереди казалась огромным лугом, где кузнечики и стрекозы, где васильки и розовые брызги иван-чая, сигнализирующие, что рядом – заросли спелой малины. Не без крапивы, конечно, но куда деваться? «Мы пока что не в Царствии Божием, – внушал мне Дед. – Вот там крапивы не будет!». «А малина будет?» – уточнял главное пятилетний я. «Обязательно! – отвечал Дед. – Куда ж там без малины-то?»
До бани, кстати, ещё добраться надо было. Здесь не городская теснота – у Деда хозяйство внушительное. Здоровенный двухэтажный дом… второй этаж он, кстати, надстроил для меня, когда ещё питал надежду, что я останусь тут жить, приведу сюда жену… Гостевой флигель – тоже весьма внушительное строение, там человек двадцать спокойно могут разместиться… пришлось строить сравнительно недавно, лет десять назад, когда к Деду, наивно решившему остаток дней своих пожить на покое, повадились ездить богомольцы. За пастырским советом, за утешением, за молитвой… за чудом… а иногда и впрямь – собачку говорящую посмотреть. «Саня, имей в виду, – ещё подростку, объяснял он мне, – существует такая болезнь, вожделение к мистическому. Для духовной жизни это опасно, так что мотай на ус. Господь творит чудеса, но Господь не факир, Он ничего не делает на потребу нашему любопытству».
Поток посетителей с годами только рос, и я не знаю, что бы делал Дед, будь он один. Бабушки-то уже пятнадцать лет как не было… после чего Дед и принял постриг… Но, к счастью, тут хватает помощников.
Прежде всего, отец Амвросий, бывший Дедов келейник. Когда Дед попросился из монастыря за штат и на покой, Амвросий настоял, чтобы остаться при нём. Амвросию сейчас перевалило за полтинник, но если, к примеру, выставить его на ринге против медведя – я бы выразил медведю глубокие и искренние соболезнования. Отец Амвросий – простой монах, к священству никогда не стремился. «По недостоинству», отвечал он кратко, если начинали допытываться.